– Не трогайте меня! Вы и сами не лучше! Вас дома жена и дети ждут, а вы тут мне лапшу на уши вешаете, сами только и думаете, как бы половчее меня в постель уложить! – закричала Юлия, вырываясь. – Вообще, не подходите ко мне! Я видеть вас не могу!
Никита отпустил ее и еще долго глядел вслед, пока она не скрылась за поворотом аллеи.
Он не стал ее догонять. Закурил, свернул на другую дорожку, уводящую в сумрак еловых зарослей, и задумчиво побрел по ней. В словах Юлии был определенный смысл. Ему было очевидно, что в ее жизни произошло нечто, что нанесло глубокую, до сих пор не зажившую рану. Но что для этой женщины может сделать он, если у него самого все еще кровоточит сердце? Из-за него он и оказался здесь. Словно дряхлый старик, пролеживает бока на процедурах, вынужден подчиняться навязанному распорядку, чего не делал уже многие годы, и, главное, лишить себя, пусть и на время, работы. Никита не привык жить без работы, а никаких других занятий у него уже давно не было. Ухлестывать за женщинами Никита не умел, да и не любил. В молодости не было на это времени, а затем он научился справляться с собой. Но, встретив Юлию, он неожиданно ощутил что-то такое, чего раньше с ним не случалось, он вдруг почувствовал странное беспокойство, жгучее желание заботиться о ней, постоянно быть рядом. Почему-то хотелось защитить ее от всевозможных напастей, и Никита был готов сражаться за нее с целым миром.
Сейчас, когда появилось огромное количество независимых, решительных деловых женщин, Юлия виделась ему этаким реликтом, случайно оказавшимся в жестоком современном мире, где нет места сантиментам и нежным чувствам. Неудивительно, что нынешние бизнесвумен не вызывали у Никиты никаких чувств. В них, жестких, бескомпромиссных, агрессивных, казалось, напрочь отсутствовали черты, столь присущие Юлии, – мягкость, нежность, доброта. Не потому ли она так привлекла его? Никита страстно желал прикоснуться к ее руке, провести ладонью по изгибу бедра, вкусить сладость ее губ, кончиками пальцев провести по белоснежной тяжелой, налитой груди…
О, черт! Это уже какое-то наваждение! Об этом даже недопустимо думать! Впрочем, сегодня вечером можно будет сходить в бар и постараться за бокалом коньяку постараться забыть о Юлии. В конце концов, он приехал поправить здоровье, а не заниматься проблемами пусть и весьма привлекательной, но совершенно чужой ему женщины.
* * *
Алена стояла в тени раскидистой голубой ели и внимательно наблюдала за высокой стеклянной дверью. С минуты на минуту из нее должна была выйти Ирина. В том, что она легко узнает ее, Алена не сомневалась. Весь день она старательно изучала фотографии женщины, которые отсняли сыщики Глеба. Среднего роста, чуть полноватая, что, однако, пожалуй, только красило ее, с открытым светлым лицом и доброжелательным взглядом, Ирина как-то не очень соответствовала представлению о жене прожженного взяточника. Впрочем, время покажет. Ждать осталось совсем недолго. А в том, что ей удастся разговорить Ирину, Алена была стопроцентно уверена.