– Тем более. Давай будем репетировать, ты же понимаешь, что у нас теперь каждый человек на вес золота. А там поживем – увидим, – повторила она слова, часто слышанные от Тарасовой.
И вдруг поняла, что у этой округлой и обманчиво кажущейся пустой фразы есть скрытый смысл. И смысл этот в том, что ничего хорошего ждать не стоит. Надо просто жить сегодняшним днем, на особую щедрость судьбы не рассчитывая. Кажется, Татьяна это тоже почувствовала, по-актерски точно схватив интонацию.
– Ты думаешь… – начала она.
– Ничего я не думаю! – поспешно перебила ее Юля. – Уедешь – и замечательно, то есть я хотела сказать, что рада за тебя. И никого ты не подведешь. Спасибо, что предупредила, я сделаю с расчетом на замену. Танюш, ты извини, мне бежать надо, меня Серега ждет.
И, не дожидаясь ответа, Ваганова поспешно пошла в сторону проходной, часы над которой показывали уже двадцать один сорок две. Она не оглядывалась, но точно знала, что Татьяна стоит посреди аллеи и смотрит ей вслед.
– У твоей Вероники Гавриловны не работа, а просто санаторий на дому, – ворчала мама Павла, Нина Владимировна, ставя на стол перед сыном тарелку борща и пододвигая поближе хлеб и сметану (по сложившейся традиции, которую оба свято соблюдали, сын перед отъездом всегда приезжал к матери обедать, завтракать или ужинать – в зависимости от расписания самолетов). – Три дня работает – месяц отдыхает, а зарплата идет. Вот сколько ты ей платишь, Паша?
– Ну какая тебе разница, мам? Немного, – соврал Паша, увлеченно размешивая ложкой сметану.
– Знаю я твое «немного»! – не успокаивалась мать. – Деньги ты считать не умеешь, вот что. Слишком у тебя их много.
– Не умею, – покладисто согласился Павел. – Но люблю. Как дядя Скрудж. Вот я бы с тобой с удовольствием поделился, так ты же не берешь! Куда мне их девать, скажи, пожалуйста?
– Паша, в самом деле, я серьезно! Ну почему ты не разрешаешь мне у тебя прибирать? Раз в неделю мне не составит труда, честное слово. И приготовила бы все уж не хуже, чем твоя домработница. И главное, бесплатно.
– Во-от! В этом все и дело! – На секунду отрываясь от борща, поднял палец вверх Павел. – А всякий труд должен быть оплачен, за этим у нас, между прочим, прокуратура следит. Некоторых уже оштрафовали.
– Да ну тебя! – расстроилась мать. – Я с тобой серьезно, а ты…
– Мамочка, ты уже и так за свою жизнь наработалась, – погладив ее по руке, сказал Павел. – И до сих пор отдыхать не хочешь. Кстати, как там у вас в музее дела? Уволили эту, как ее, забыл?
– Веру Михайловну? – оживилась мать. – Нет, вынесли строгий выговор с предупреждением, а увольнять не стали. Ты же знаешь нашу администрацию, интеллигентные люди, которые до последнего…