Павел протянул Юле приготовленную книжку. Юля, не глядя на название – в глазах у нее стояли слезы, и она боялась, что они потекут по щекам, усугубляя ее унижение, – с минуту колебалась, не швырнуть ли подарок прямо в отвратительно улыбающуюся физиономию. Но теперь уже Тарасова, придя в себя и сообразив, чем все может закончиться, буквально вытолкала ее из кабинета и захлопнула дверь. Светлана протащила Юлю через всю приемную, проигнорировав вопросительный взгляд Варвары Петровны, и не отпускала ее руку до тех пор, пока они не вышли из здания заводоуправления.
На улице, у проходной, Юля все-таки расплакалась – от злости и унижения. Светлана Николаевна задумчиво подала ей чистый носовой платок и, дождавшись, когда коллега перестанет шмыгать носом, сказала:
– Что-то здесь не так, дорогая моя. Слишком много темперамента в такой простой, в общем-то, сцене.
– Я же говорила, я предупреждала… Он на меня еще в аэропорту разозлился, – всхлипывала Юля. – Я знала, что мне не надо к нему идти.
– Но ты же не называла его импотентом? – деловито уточнила Тарасова, забирая мокрый платок. – На три буквы не посылала?
– Н-нет… С чего? – опешила Юля.
– Тогда что же так вывело его из себя, я не понимаю? – по-прежнему задумчиво рассуждала Тарасова. – На какую мозоль мы ему наступили? Театр он знает и любит, это видно. Спектакли твои были не настолько уж плохи, ты сама знаешь. А он прямо летал по кабинету как на метле. И это всего-то за пять тысяч долларов? По-твоему, не странно? Надо обдумать на досуге. Что-то мне подсказывает, что это еще не конец, а очень даже наоборот. Что за книжку он тебе дал?
– «Менеджмент. Управление качеством», – недоумевая, прочитала Юля слова на обложке. – Я сейчас выкину эту дрянь!
– Погоди, вдруг пригодится… – Тарасова перехватила у нее книжку. – Книги и хлеб выбрасывать грешно. Елки-палки! Без двух одиннадцать! На репетицию опаздываем! Побежали!
И она, спотыкаясь и поскальзываясь, помчалась по расчищенной от снега тропинке посреди заваленной снегом кленовой аллее, которая вела от проходной завода к Дворцу культуры металлургов. Юля припустила за ней.
Юлина бабушка всегда говорила ей, что если человек икает, значит, кто-то о нем думает. И теперь Юля, сидя перед экраном компьютера, от души надеялась, что господин Мордвинов уже как минимум час изнывает от икоты. Нет, сперва она, переделав домашние дела и обсудив с сыном события уходящего дня, уселась за компьютер, чтобы поработать.
Она даже честно написала три строчки: «Внезапный порыв ветра рвет, гасит пламя свечей, заставляя Старуху испуганно замолчать. Чиновник, похоже,