Симка потянула рукав:
– Ты больной, да?
В воздухе реактивно мелькнул кулак Виктора. Антон перехватил удар:
– Витек, кончай, я же сказал – она сейчас уйдет.
– Тоха, не лезь, таких учить надо кулаком. Такие не понимают русскую речь!
– Она уже уходит. – Этот убогий инвалид-надомник имел наглость решать, что ей делать, а что нет!
– Да пошли вы все! – Симка рванулась из рук Виктора так, что рукав блузона затрещал.
– Витя, пожалуйста, у тебя же праздник, – умоляла брюнетка своего чокнутого друга.
Виктор не успел перехватить верткую, как угорь, соседку Квасова – подруга-брюнетка поспособствовала, и Симка вырвалась на свободу, отбежав на несколько шагов.
– Что, по-твоему, она здесь делает, – обратился Виктор к Антону, – одна, без сопровождения?
– Что ты здесь делаешь? – переадресовал вопрос Антон.
– Угадай с трех раз, – огрызнулась Симка, отступая.
– И гадать нечего: на съем девочка пожаловала, – Виктор мерзко ухмыльнулся, – не знал за тобой тягу к дорогим шлюхам.
Антон схватил Виктора за обшлага пиджака. Еще секунда, и эти двое схлестнутся из-за нее, а когда такие экземпляры учиняют драку, попадает всем – это Симка знала доподлинно.
Брюнетка оказалась зажатой между двоими рычащими, готовыми сцепиться мужчинами и коротко взвизгнула.
– Ты из-за этой шмары на друга руку поднял? – Рано выцветшие глаза Виктора с болью смотрели на Антона.
– Сам ты… – открыла рот Симка, но вовремя вспомнила про кулаки.
– Кончай базар и выметайся отсюда, – прохрипел Виктор, зажатый со всех сторон качком охранником и друзьями, – лезгинку в другом месте будешь танцевать, сучка.
Грудь у Симки от страха и обиды ходила волнами. С гордо поднятой головой она направилась к столику: нужно было срочно принять несколько капель, чтобы успокоиться.
Плюхнулась на стул и нащупала под рукавом дыру: блузон треснул по шву.
Красавец официант с улыбкой киногероя быстро и элегантно сменил блюда, наполнил бокал, пожелал приятного аппетита. Мерзавец.
Все мерзавцы.
Давясь слезами, Симка хлопнула коньяку и еще не успела почувствовать успокоительное действие алкоголя, как опять зазвонил телефон – Танечка.
– Мам, Мадина заснула.
– Спасибо, доча, – горло перехватило, – одна ты меня понимаешь.
Коньяк был настолько хорош, что утешал уже одним своим видом. Симка с вызовом огляделась и влила в себя остатки.
Скрипка рвала душу, но сунуться к музыкантам Серафима не отважилась, хотя краем глаза видела, как Виктора вывели из зала. В конце концов, она здесь, и она устроила этим козлам…
Последнее слово осталось-таки за ней! Век будут помнить.
Не успела Симка насладиться победой, как над столом горой навис Антон: