Телефон тетки разразился тягучими мяукающими звуками – дань уважения к корейской половине зятя.
Наина вскинулась:
– Юлий звонит, может, уже прилетел? Да? – с оптимизмом ответила она на звонок. – Да, здравствуй, дорогой. Да, уже едем домой. Минут через двадцать. Хорошо, давай.
– Во сколько будет дома? – вышла из отупения Сима.
– Уже дома. – Наина со значением посмотрела на племянницу.
В грудь толкнулось беспокойство: Юлий может неправильно истолковать присутствие в доме Антона.
Сима пресекла панику. А, собственно, какое Юлию дело до ее личной жизни? Тем более что Антон – это вовсе не личная жизнь, а как раз ее отсутствие. И вообще, скорее это она заботится о соседе, она ему оказывает услугу, а не он ей.
Мысль не уходила, более того, привела за собой добавочную: вот и проверим, насколько далеко простирается великодушие Юлия. Станет бывший муж шантажировать деньгами или не станет?
– Можно поскорей? – Состояние отрешенности, в которое погрузилась Симка, попав в тепло машины, улетучилось без остатка.
– Те, кому надо было поскорей, уже никуда не спешат, – философски заметил водитель, но газу прибавил.
Мадина начала вредничать, как только за Серафимой захлопнулась дверь.
Через час Антон твердо усвоил: маленькие девочки легко превращаются в маленьких вопящих монстров. Не надо было соглашаться сидеть с детьми, знал ведь: стоит только один раз помочь, потом не отвяжешься.
Подвергаясь голосовой атаке, с Мадиной на одной руке, провел с Маней блицсовещание и решил кормить раньше положенного времени. Достал из холодильника бутылочку с молоком, сунул в подогреватель. Есть.
Многообещающе потряс орущего младенца:
– Тш-тш.
– Дядя Антон, Динка сейчас заревет еще сильней, – между делом предупредила Маня, занятая шитьем, и оказалась права.
Мадина на секунду примолкла, набрала воздух в легкие, сложила губы подковой и разразилась оглушительным ревом.
Антон еле удержался, чтобы не зажать уши.
– А что такое я сделал? – Квасов старался держать Маню в поле зрения, помня о ее любви к ножницам.
– А надо было сказать: Дина, девочка моя, сейчас кушать будем, – засюсюкала Маня, интонацией напомнив Симу.
Антон с сомнением посмотрел на малышку – та затихла, прислушиваясь к голосу сестры.
– Поговори еще с ней, – шепотом попросил Антон.
– Вот, какая у нас де-евочка хоро-ошая, послушная, умная, – то ли дразнила, то ли утешала Маня, – сейчас она будет ку-ушать, не будет пла-акать.
Молоко подогрелось, Антон, уложив младенца в кроватку, приступил к кормлению.
Соска почему-то все время засасывалась в бутылку. Чтобы дать воздуху выдуть соску обратно, приходилось отрывать Мадину от процесса, отчего девочка приходила в ярость и выгибалась мостиком.