— Вы разбираетесь в книгах, господин Фергюсон?
— Не господин, доктор. Да, конечно. Я умею обращаться с раритетами.
— Вот этого как раз делать вам и не придется.— Она искоса посмотрела на него и твердо заявила: — Я сама буду переворачивать вам страницы. Разместимся вот тут.
Она положила фолиант на стоящий перед ней стол и пододвинула лампу.
«Размышления о ликантропии или об обращении человека в волка» — гласил заголовок на обложке.
— Начали.
Она открыла книгу и перевернула форзац до титульного листа, Фергюсон почувствовал, как на лбу у него выступили капельки пота. То, что он увидел, было из ряда вон выходящим событием, и он едва удержался, чтобы не вскрикнуть. На этой странице древней книги приводилась удивительная гравюра.
Лесная поляна с редкими деревьями, омытая лунным светом. По ней прогуливался человек в окружении существ, похожих на волков, но явно отличавшихся от них. Человек играл на волынке, висевшей у него на плече, и, казалось, превосходно себя чувствовал в этой компании. Оборотни трусили рядом. Фергюсон надеялся, что художник точно воспроизвел их облик. Головы отличали высокие, широкие лбы и большие глаза. Лапы были одновременно изящными и зловещими. В целом от этих тварей веяло ненасытностью и сметливостью. Все это вполне соответствовало тому представлению о них, которое уже сложилось у ученого. Де Шовенкур должен был... знать их лично. Но в конечном счете они его все же растерзали.
— Переворачивайте страницу!
Доктор несколько напрягся, восстанавливая по ходу свой французский язык. Перед ним был список слов... ах, нет, это были сатанинские заклинания. Ничего интересного.
— Дальше.
Снова заклинания.
— Продолжайте.
Страницы сменялись одна за другой. Внезапно его внимание привлекла одна фраза: «Их язык».
Далее следовало описание сложного языка оборотней. Это была комплексная комбинация из виляний хвостом, различных движений ушами, языком, а также рычания, изменений выражения морды и даже царапания когтями. Язык чуть ли не человеческий, но с применением такого великого множества жестов это существенно расширяло его словарный запас.
И тогда Фергюсон понял: эти существа не имели голосовых связок, приспособленных к звуковой речи. Как же быстро должен был эволюционировать их мозг! Все это произошло за какие-нибудь 100 000, может быть, и 50 000 лет, и к сегодняшнему дню они сформировались как необычные и разумные существа, преследующие по всей Земле человека.
— Дальше!
Перед ним была еще одна гравюра; на ней были представлены различные движения руками.