— Меня не удивляет то, что я услышала, — отвечала мадемуазель Дарси, — так говорят все мужчины. Они живут минутой и порой готовы поставить на карту жизнь ради того, чтобы сказать любезность. У женщин тоже бывают подобные соблазны, разница в том, что женщины умеют сопротивляться им. Я напрасно доверилась вам и, справедливости ради, должна быть наказана за это. Но даже если мой отказ оскорбит вас и навлечет на меня ваше неудовольствие, я должна сказать одну истину, которую вы оцените со временем. Знайте же, что тот, кто способен любить, любит только один раз в жизни. Люди непостоянные не умеют любить, они играют сердцами. Принято думать, что для брака достаточно одной дружеской привязанности; иногда это может быть и так, но возможен ли союз для нас, если вы знаете, что я люблю другого? Предположим, что сейчас, воспользовавшись моей доверчивостью, вы уговорите меня выйти за вас замуж, но как вы примиритесь с моей тайной любовью, когда я стану вашей женой? Не довольно ли одного этого, чтобы сделать несчастными нас обоих? Допустим, что ваши парижские увлечения — всего только шалости, свойственные молодым людям. Но неужели вы думаете, что это говорит в вашу пользу? Могу ли я безразлично относиться к тому, что у вас столь легкомысленный характер? Поверьте мне, Фредерик, — добавила она, беря молодого человека за руку, — когда‑нибудь вы полюбите, и тогда, если только вспомните меня, вы отдадите мне должное за то, что я решилась высказать вам сегодня столько горьких истин. Вы еще узнаете, что такое любовь.
С этими словами мадемуазель Дарси встала и удалилась. Она заметила смятение Фредерика и то впечатление, какое ее речь произвела на него. Он остался глубоко опечаленным. Бедный юноша был слишком неопытен и не мог предположить, чтобы в таком решительном объяснении таилась доля кокетства. Ему были неведомы странные мотивы, руководящие порой поступками женщин. Он не знал, что когда действительно хотят отказать, то довольствуются одним коротким словом «нет», а если женщина пускается в рассуждения, значит она ждет, чтобы ее переубедили.
Как бы то ни было, а этот разговор повлиял на Фредерика самым печальным образом. Вместо того чтобы постараться доказать мадемуазель Дарси ее неправоту, он в последующие дни стал избегать всякого случая поговорить с ней наедине. Она же была слишком самолюбива, чтобы раскаяться в своем поступке, и позволила ему отдалиться без всякого объяснения. Фредерик заговорил с отцом о необходимости пройти практику. Что же касается предполагавшегося брака, то мадемуазель Дарси взялась сама уладить это дело. Она не посмела отказаться наотрез, боясь разгневать родителей, но попросила, чтобы ей дали время подумать, и добилась обещания, что ее оставят в покое на год. Итак, Фредерик решил вернуться в Париж. Родители немного увеличили сумму, посылаемую ему. Покидая Безансон, юноша был еще грустнее, чем в день своего приезда. Воспоминание о последнем разговоре с мадемуазель Дарси преследовало его, как роковое предсказание. И в то время как почтовая карета уносила его все дальше и дальше от родного края, он повторял про себя: «Вы еще узнаете, что такое любовь».