Снова потянулись минуты ожидания. Мы напряженно прислушивались; оба волновались, и разговор не клеился. Даже треск уголька в костре заставлял вздрагивать — чудилось, что это хрустнула ветка под тяжестью серого исполина. Но вот наконец послышался явственный топот босых ног по тропинке, и до нас донесся шепот: «Бвана, можно идти». Мы схватили винтовки и, соблюдая полную тишину, двинулись за проводником. Все вокруг — рощи, сжатые поля, пустые хижины — казалось призрачным и нереальным в свете луны; расстояния искажались, и это внушало мне некоторые опасения.
Вскоре мы вошли в высокую траву; длинные узкие листья смыкались над головой, закрывая звезды. Видимость не превышала метра, и у всех была одна и та же мысль: что будет, если стебли внезапно раздвинутся и прямо перед нами встанет огромный противник, готовый к бою? Не один я вздохнул с облегчением, выйдя на открытое пространство.
Мы остановились возле маленькой брошенной деревушки, на краю поля. Через несколько минут со стороны травяных зарослей донесся мерный, негромкий шорох — это шли слоны, но мы их не видели. Животные так и не показались — то ли почуяли людей, то ли отправились пастись в другое место. Тихо ругаясь, мы вернулись в свою рощу и одетые улеглись на кроватях. «Ну, сегодня они уже не придут», — со вздохом заметил Энгель, на что я ответил: «Иншалла!» (Иншалла — как будет угодно Всевышнему (ар.) — и вскоре заснул.
Около полуночи меня разбудили взволнованные приглушенные голоса; я уловил неоднократно повторявшееся слово «тембо». Так и есть — слоны появились вновь, теперь с другой стороны, и уже занялись бананами; сообщение принес гонец со сторожевого поста в соседней роще. Протирая глаза, мы поспешили за ним. К счастью, в этот раз путь шел по открытой местности. Приблизившись к плантациям, мы остановились. Везде было тихо. Подозвав двух местных жителей, знавших тут каждую кочку, я велел им обойти вокруг и проверить, не ушли ли слоны. Крадучись, люди пошли вперед и скоро исчезли в тени деревьев.
Поднимался свежий ночной ветерок, и мы начали мерзнуть, да и усталость брала свое. Было уже ясно, что животные успели уйти дальше. Когда на другом конце поля на миг послышался шорох сухих кукурузных стеблей, я шепнул Энгелю, что наши разведчики возвращаются несолоно хлебавши.
И в тот же миг — я с трудом верил глазам, таким невероятным и захватывающим оказалось это зрелище — на серебристом фоне жнивья возник огромный черный силуэт; лунный свет струился по длинным изогнутым бивням. Один за другим, бесшумно, как призраки, шли за вожаком по полю еще четыре слона. Они направлялись к нам.