— Кто там? — спросила она.
— Это я… Эдвард Рокфорд. — Пауза. — Джейми, пожалуйста, дай мне минуту, чтобы все объяснить.
— Ха! — фыркнула она, вспомнив их ссору на тротуаре и сразу рассвирепев. — Уходи.
Она прислушалась, надеясь различить его шаги, но тишина была мертвой. Никакого движения.
— Ну, — спросила она, повысив голос, — ты еще не ушел? Я занята, у меня много дел, и я не могу тратить время попусту. Ты должен немедленно уйти.
Она снова подождала, подавшись к двери, чтобы лучше слышать. Напряженно прислушалась. Ничего.
— Ты ушел?
— Нет.
Джейми чуть не рассмеялась. Выпрямившись, она стиснула зубы и прищурилась. Ну и пусть стоит здесь, пока не пустит корни.
Разозлившись, она окончательно встала, умылась, почистила зубы, убрала ночную рубашку в ящик и натянула джинсы с майкой. Она сняла простыни и сложила диван-кровать. Войдя в кухоньку, достала кофейные зерна.
Тут она остановилась и прислушалась. Ничего.
Джейми нажала на кнопку кофемолки, и студия наполнилась звуками и густым ароматом свежесмолотого кофе. Поставив кофеварку, она налила в нее воды и приготовила свою любимую кружку.
— Ну, — произнесла она. — Ты еще не ушел?
Ни звука.
Она решительно направилась к двери, отперла ее и выглянула наружу.
— А, ты еще здесь. Я хочу взять свою газету…
Эдвард наклонился, поднял газету и протянул ей. Ему не будет позволено войти. Джейми подняла одну бровь, передернула плечами и уперла руки в бока.
— Можешь оставить газету себе. Ничего не имею против, — сказала она и повернулась, чтобы войти в студию.
— Джейми! Позволь мне войти, только на одну минуту. Пожалуйста.
— Мне бы не хотелось.
Ее глаза встретились с его глазами, этими черными, неистовыми, беспокойными глазами, которые влекли ее, все сильнее и сильнее…
— Ну ладно, войди, — проворчала она. — Но только на одну минуту.
— Спасибо.
— Не надо меня благодарить. Я не собираюсь доставлять тебе удовольствие. — Она налила себе в кружку кофе, уселась на единственный стул и, опершись подбородком на руку, спросила: — Ну так что?
Эдвард стоял посередине комнаты, засунув руки в карманы темных брюк. Голубая рубашка была распахнута на шее, рукава закатаны.
— Я пришел не затем, чтобы извиниться, — начал он, но Джейми оборвала его.
— Ну, тогда можешь отправляться.
Поставив кружку и положив ладони на колени, она смотрела ему прямо в лицо. На его губах заиграла слабая улыбка. Он глубоко вздохнул.
— Хорошо, тогда извини. Но я хотел бы все объяснить.
— Что?
— Я имею в виду тот день, то, что я говорил…
— Я уже сказала тебе тогда, Эдвард, я не хотела бы все это продолжать.