— Я и здесь услышу то, что ты скажешь.
— Но я не смогу показать тебе. Подойди сюда, я тебе покажу.
Взглянув на нее из-под полуопущенных век, Эдвард начал улыбаться. Его губы дрогнули, но уголки рта были опущены.
Джейми усмотрела скрытую сексуальность в этой подавляемой улыбке, что дало импульс ее нетерпеливому возбуждению. Джейми страстно захотелось прикоснуться к нему, поцеловать его.
— Иди сюда, ко мне, — шепнула она в последний раз, зная, что ей не понадобится еще раз повторять это.
Когда он почти вплотную приблизился к ней, когда наклонил голову и поцеловал ее в губы, когда обнял ее, Джейми почувствовала желание ответить. До этого момента она и не предполагала, что сможет. Сейчас. Здесь. Так было предопределено.
Обняв его за шею, она ответила на его поцелуй, приоткрыв губы, вкусив его пыл, его страсть. Прижавшись лицом к его щеке, она ощутила теплый, слегка пряный запах его кожи. Это было восхитительно, аппетитно. Она прижалась губами к его шее и почувствовала, как по его телу пробежала дрожь. Стон, вырвавшийся из его груди, усилил ее чувства.
Волна страстного желания захлестнула ее, вытеснив все мысли. Она сильнее обхватила его за шею. Ее губы медленно прокладывали себе путь через его подбородок, к его сладким выжидающим губам.
Реакция Эдварда была бурной и пылкой. Продолжая обнимать ее, снова и снова шепча ее имя, он опустился на колени на коврик у камина. Согретая теплом горящего камина шерсть коврика была густой и мягкой, как мех.
Не задумываясь, Джейми отклонилась назад, потянув Эдварда на себя, и обхватила ногами его стройное сильное тело. К черту приличия! Для нее сейчас не существовало ничего, кроме этого мужчины, обнимающего ее, этого единственного мужчины… мужчины, которого она любила. Вот оно! Слово сказано! Хватит прятаться и притворяться. Огромный камень свалился у нее с души.
Она неожиданно оказалась во власти пламенного неодолимого желания и свободы от запретов. Запустив свои пальцы в густую черную шевелюру Эдварда, она прижалась губами к его губам. Ее язык скользнул по ним, чувствуя их сладость, и тут, когда он снова застонал, как она и ожидала, она позволила своему языку скользнуть в его открытые губы. Дерзко! Безумно! Чудесно!
Она никогда не делала ничего подобного. Никогда. Только в мечтах. И вот она положила начало этому… чему? Обольщению! От этой мысли кожа ее покрылась мурашками. О, как это было приятно! У нее кружилась голова от возбуждения, а еще от того, что Эдвард делал то, о чем она только мечтала. Она чувствовала повсюду прикосновение его губ, прикосновение его языка к своей коже. Его руки прокладывали путь огню. Своей широкой грудью он придавил ее к полу. Она была в добровольном плену, но все же в плену.