— Путь к спасению есть! Известно ли тебе о Чистилище?
Очевидно, пророк был начинающим; хорошо отработавшим лишь первую половину своего ремесла: задавать высокопарные риторические вопросы он умел, с ответами дела обстояли куда как хуже.
— Может, я пойду? — робко предположил я вариант, позволяющий нам разминуться. Бесполезно, меня не услышали.
— На Луне! На Луне построено Чистилище, брат, и ты можешь войти в его Чертоги! Прими в себя электроды, и ты станешь частью электронного океана, сети душ тех, кто ушёл из мира в ожидании Страшного Суда!
— Я уж как нибудь сам, — отклонил я радушное предложение. — Предпочитаю быть сам по себе.
— Именно потому, что ты сам по себе, ты и являешься частицей того, что тебя не устраивает, — несколько загадочно усмехнулся пророк. Усмешка мне понравилась — похоже, пророк сам не верил в то, что говорил.
Хотя хорошо ли это — чёрт его знает. Должно же в мире оставаться хоть что-то святое?
— Ступай с миром, брат, но помни — Церковь Электронного Рая ждёт тебя. Там тебе суждено найти ответ на все свои вопросы.
Я скептически посмотрел на серебристое гнездо разъёма за ухом пророка и решил обойтись без этакого счастья. Я старомоден, и электронные протезы души мне без надобности.
Я пожал плечами и последовал совету пророка.
Вошёл в Управление.
Внутри, в приемной зоне, меня даже не заметили. Полугодовое отсутствие в наш век ежедневных сенсаций — всё равно что столетие. Стоун, отстранён, неактуальная информация, стереть.
Детектор, аркой выгнувшийся над входом в здание, просветил меня на наличие оружия, проверил сетчатку глаза, отпечатки пальцев, соответствие тембра голоса и волновую активность мозга. Последнее, собственно, не есть чтение мыслей, однако церебральная активность вполне выдает простейшие эмоции, владеющие человеком. Поскольку для арестованных, вполне естественно не испытывающих тёплых чувств к родной полиции, предусмотрен отдельный вход, предполагается, что «цербер» сможет распознать разъярённого террориста, обмотанного поясом со взрывчаткой и решившего взорвать стражей нечестивого порядка. Насколько мне известно, пока эта штуковина помогала задерживать только разъярённых или опечаленных детективов, но орлы из спецотряда внутренней безопасности бдят неустанно.
А вдруг?
Хорошо ещё, что вся эта тягомотина с проверкой занимала не дольше нескольких секунд, иначе о тоталитаризме кричали бы не только психи в Сети.
У стойки дежурного по Управлению топталось несколько охотников за контрактами — лихих ребят, промышлявших охотой на тех, кто, заключив договор на оплату обучения с корпорацией, предпочитал сбежать с корочками на вольные хлеба — как правило, под крылышко СБ другой компании, где зарплата на первых порах предлагалась чуть побольше. Дежурный сержант — Фрэзер, судя по шеврону — был, надо полагать, из разряда лиц с ограниченным значением I.Q. — с головой, опоясанной обручем «няньки», подсказывающей, что означают незнакомые слова и какие действия следует предпринимать в каждый момент времени. Остряки в своём кругу называли таких первой рабочей версией искусственного интеллекта — память машинная, дурость родная, человеческая. Огоньки «няньки» постоянно мигали, выдавая напряженную работу комбинированных мозгов.