Она не загадывала далеко вперед, не выстраивала в воображении сцену разговора, не придумывала за Мишу его реплики. Она просто знала, что прямо скажет ему о том, что его любит, а дальше — не важно. На душе стало так спокойно, словно она все делала правильно.
Алиса даже не стала переодеваться и вышла из дома точно так же, как ходила в институт: в старых джинсах и короткой курточке.
Ее путь лежал к пруду. Это место она особенно любила в детстве. Здесь, на высоком извилистом берегу, они с девчонками играли в первооткрывателей, отправляясь в опасные экспедиции.
Алиса поспешила. До условленного часа оставалось еще пятнадцать минут. Но Миша уже был на месте. Девушка заметила его издали. Он стоял на краю обрыва и смотрел вниз. В своей вечной черной кожаной куртке, с капюшоном на голове.
Теперь их разделяли считаные секунды, и Алиса ускорила шаг. Парень, будто услышав ее торопливые шаги, обернулся, одновременно снимая с головы капюшон. И солнце тысячью ярких искорок вспыхнуло на его золотых волосах.
Не дойдя всего-то пару метров, девушка остановилась.
— Ну здравствуй, Алиса, — сказал Кассиэль.
Лицо его было, как прежде, прекрасно и безоблачно.
— Здравствуй… — ее снова ослепил исходящий от него свет, однако сейчас в груди не поднималось ни восторга, ни благоговения. — Я хотела увидеть не тебя.
— Неужели? — тонкие красивые брови едва заметно приподнялись. — Но отчего же? Разве не я возвысил тебя над другими людьми? Разве не я наделил тебя великим даром?..
Девушка поморщилась. Пронзительно-ярко блестела вода, отражая в себе небо. И никого не было — только они двое. Она и ангел, у ног которого послушно лежала тень с нелепо растопыренными крыльями.
— Мне не нужен твой дар! Забирай его обратно! — сказала Алиса, делая шаг навстречу ангелу. — От него одно только горе!
Кассиэль пронзительно расхохотался, запрокинув лицо к небу.
— Глупые люди! Они всегда ищут причины во всем вокруг, только не в себе! — произнес он, отсмеявшись. — Разве я велел тебе поступать так, как ты поступила? Разве мой дар изменил тебя? Нет! Он только открыл то, что было в тебе, то, что ты прятала до поры. Ты все сделала сама. Благодаря вашей хваленой свободе воли! Разве тебе не было приятно чувствовать себя избранной, вершительницей судеб?
Он снова засмеялся.
Алиса смотрела на него и не верила собственным глазам: он оказался не так красив, как ей всегда казалось. Его чертам недоставало тепла и жизни, они были словно вырезаны изо льда — безупречно-правильные, совершенные, неживые.
Она смотрела на его золотистые волосы, мягкими прядями спадавшие до плеч, и вдруг явственно вспомнила свой сон: знакомая с детства комната, теплый солнечный свет и темный силуэт ангела, держащего на ладони живую бабочку.