«Неужели вы сомневаетесь в вашем старшем механике?»- спросили они.
«Я не сомневаюсь, — отвечал я, — но я не могу подписать этот счет. Поезжайте со мной на судно. Лодка вас доставит обратно, и это вам ничего не будет стоить. Мне надо поговорить с Мак-Ферсоном».
Но они не хотели отправляться на судно. Они мне прислали в Портленд счет по почте. Я не обратил на него никакого внимания. В Гонгконге я получил письмо от хозяев. Счет был послан им. С Явы я им написал в чем дело. В Марселе я опять получил от них письмо: «За дополнительные работы по машинному отделению шесть фунтов. Старший механик подписал этот счет, а вы не заплатили. Вы, стало быть, сомневаетесь в его честности». Я написал, что не сомневаюсь, что это был счет за излишний вес колосников, и что все это правильно. И что же, — они не подумали заплатить, а сказали, что сперва разберут дело. А тут какой-то конторщик заболел. Счет был потерян, и началась бесконечная переписка. Пришлось завести особое дело по доплате шести фунтов за колосники. Я получал по этому поводу письма и в Балтиморе, и в бухте Делагоа, и в Можи, и в Рангуне, и в Рио, и в Монте-Видео. Дело и до сих пор не закончилось. Да, Анни, трудно угодить хозяевам.
Капитан задумался и затем негодующе пробормотал:
— Дело по доплате шести фунтов за колосники.
— Слыхал ли ты что-нибудь о Джимми? — спросила его жена после короткого молчания.
Капитал Мак-Эльрат отрицательно покачал головой.
— Его слизнуло с кормы вместе с тремя матросами.
— Где?
— У мыса Горн. Это случилось на «Торнсби».
— Они уже возвращались домой?
— Да, — сказала она. — Мы получили об этом известие только три дня назад. Его жена в полном отчаянии.
— Джимми был хороший парень, — заметил он, — только иногда любил выпить лишнее. Мы служили с ним вместе на «Абблоне» младшими помощниками. Стало быть, бедный Джимми погиб.
Наступило молчание, которое опять было нарушено женой.
— А ты ничего не слыхал о «Банкшайре»? Мак-Дугель потерпел на нем крушение в Магеллановом проливе. Об этом вчера писали в газетах.
— Магелланов пролив — скверное место, меня там едва не посадил на мель мой помощник, чтобы черт его побрал. Вот был идиот! Вот дурак! Я его потом не пускал на мостик. Когда мы подходили к Нэрро-Рич, был здоровенный туман и валил густой снег. Я сидел у себя в каюте над картой и дал ему измененный курс. Я ему сказал: «Зюйд-ост-ост». — «Зюйд-ост-ост, сэр», — ответил он. Через четверть часа поднимаюсь я на мостик.
«Удивительное дело, — говорит мне помощник, — совсем не помню чтобы при входе в Нэрро-Рич были острова».