— Здесь не взлетишь, убьешься! — решительно сказал он, подъехав на «джипе».— Вылезай из кабины!
Петр Гамов подсел к нему в «джип». Стали вместе ломать голову, что бы придумать для спасения самолета.
— Давай проедем вдоль моря! — предложил Павел Недосекин. — Может, подальше что найдем.
«Джип» то и дело буксовал, с трудом прокладывая дорогу по нетронутому снегу. В некоторых местах сугробы намело уже по колено. Так они проехали километра полтора. Вдруг Петр Гамов радостно вскрикнул:
— Товарищ подполковник! Смотрите: льдина какая хорошая!
«Джип» подвез их поближе. Внимательно осмотрели льдину. Она действительно оказалась вполне подходящей: метров 600 в длину. Только стояла немного по ветру, и небольшая ребристая трещина отделила ее от припая.
— Стоит попробовать отсюда! — загорелся капитан. — Льдина ведь ровная, крепкая...
— А как ты сюда зарулишь? — нерешительно возразил ему Недосекин.
— Да зарулим! Вот только попросим американцев, чтобы они в бак бензина залили еще немножко — на рулежку до старта.
Когда американские техники узнали, откуда собирается взлететь русский летчик, они заволновались, заспорили между собой. «Вода сейчас холодная, как смерть!» предупредил один из них. Но Петр Гамов снова включил двигатели и, развернув бомбардировщик, зарулил вслед за «джипом», прокладывавшим ему дорогу по снегу.
У места предполагаемого старта капитан осторожно пустил переднее колесо на льдину через трещину. Самолет подпрыгнул на этой грани, словно на границе между жизнью и смертью...
Поставив «бостон» на тормоза, Петр Гамов еще раз проверил работу моторов. Все было в порядке. Он повернул голову в сторону подполковника Недосекина, стоявшего у «джипа». Командир полка взмахнул рукой: «Взлетай!»
Гамов, врубив двигатели сразу на полную мощность, погнал тяжелую машину по льду. Он не торопился взлетать удлинял разбег, чтобы набрать максимальную скорость. Лишь у самого края льдины летчик взял штурвал на себя.
Винты сорвали брызги с гребешков волн, море плеснулось в стекло кабины. Колеса зависли над студеной водой. Люди на берегу замерли в ожидании и, только когда стало заметно, что самолет набирает высоту, с облегчением вздохнули.
Делая разворот в сторону Нома, Гамов увидел несколько тюленей. Они неуклюже прыгнули со льдины в море — их, вероятно, напугал рев моторов.
Гамов не стал убирать шасси до аэродрома было километров тридцать. Когда он сел на полосу, большая толпа окружила самолет. Какие-то незнакомые люди вытащили летчика из кабины и начали его качать...