Лена подошла к Гамову вместе с полковником Мачиным.
Кто-то из американцев сделал несколько снимков, когда Гамов заходил на посадку, и обещал подарить ему самую удачную фотографию. А некоторые тут же в толпе расплачивались за проигранное пари. Но Лене это уже не казалось ужасным. «Наверное, и проигравшие довольны!» — решила она про себя.
Вскоре командир 1-го перегоночного авиаполка подполковник Никифор Сергеевич Васин объявил перед строем летного состава, что капитан Петр Павлович Гамов и переводчица советской военной миссии на Аляске Елена Александровна Макарова отныне муж и жена.
Олег Чечин
Когда собираются делать фуру (Напиток из проса, напоминающий жидкую кашу.), берут зерно. Если это местность, где живут хауса, ее делают из проса. Если другая страна — то из другого вида зерна. Затем засыпают его в ступку, толкут, провеивают, выбрасывают мякину, затем моют...»Так начинается старинный рецепт приготовления напитка, распространенного в Западной Африке и популярного еще в некогда могущественном государстве Сонгай.
Я вспомнил о рецепте потому, что сегодня нам предстояло отправиться в Сонгай. Но, конечно, не в ту страну, что в XV—XVI веках являлась одной из самых могущественных в Африке и простиралась от устья Гамбии на западе до городов Кано и Агадеса на востоке, а в тот Сонгай, что поменьше, расположенный на полдороге от Котону до Порто-Ново.
«Когда собираются в путь, берут верблюда, коня или, скажем, велосипед, садятся в автомобиль или поезд,— рассуждал про себя я, подражая древнему автору рецепта фуры. — Если ни верблюда, ни коня у нас нет, и раз мы не брали билетов на поезд, то остается автомобиль». С этим и подошел к видавшему виды «Пежо-504», принадлежавшему корреспонденту ТАСС в Бенине Сергею Велесевичу. С нами бенинский коллега Проспер Гбагиди. Собственно, он и был инициатором поездки в бенинский Сонгай.
Выбираемся к окраине Котону. Проезжая рядом с единственным в Бенине, но обеспечивающим всю страну пивоваренным заводом, Проспер пояснил: «Сырье привозное, технология иностранная, вода наша и название — «Бенинское».
Перекинутый через лагуну мост разрезал ее на две части. Правая — ничем не примечательна, а в левой, неподалеку от моста, поднимался крохотный обитаемый островок площадью метров 15 квадратных, на котором прочно обосновался рыбак-робинзон. На острове имелся навес из полуистлевших тряпок, придавленный сверху листом оцинкованного железа, которое сверкало многочисленными изломами, как хороший ограненный алмаз. Под навесом очаг, рядом сушились сети, стояла небольшая долбленая лодка.