Профессия масхаробоза сугубо демократична: он был всегда на стороне простого народа, даже если ему приходилось выступать перед ханами и вельможами. Мишенью его смеха был жестокий и глупый бай, жадный купец, похотливый мулла. Сатирический цикл назывался «танкид» и пользовался особой любовью зрителей. Масхарабозы за годы учебы овладели искусством слова, лицедейства, игрой на разных музыкальных инструментах, пением, танцами, акробатикой, поэтому в их выступлениях нередко сливались драматический и музыкальный театр, цирк и пантомима. Всем этим в совершенстве владели и автор записей, Рымбай-масхарабоз, и Кенгеш Бабаджанов, сидевший теперь передо мной на подушке и угощавший меня чаем.
— Какие пьесы из традиционного репертуара хорезмских масхарабозов вы знаете, уважаемый Кенгеш? — спрашиваю я.
— Всякие...
Сдержанно, но доброжелательно улыбается, быть может, последний профессиональный масхарабоз.
— А «Два палвана» играли?
В ответ такая же улыбка. Сколько раз мне приходилось сталкиваться с этой доброжелательной сдержанностью за годы экспедиций и поисков, сколько раз слышать от опытнейших этнографов и фольклористов, как трудно бывает иной раз добиться ответа на простой, казалось бы, вопрос... Можно перечислить все обиходные названия игры, подробно описать ее, даже показать фотографию давних лет, на которой она изображена, и услышать в ответ, что такого не видели и не знают. А потом, перед отъездом, а то и через много лет, случайно узнать, что это, мягко говоря, не совсем так. Что же заставляет людей быть столь закрытыми? Память ли о временах, когда данный обряд или действо могли преследоваться, или нежелание сказать лишнее незнакомому человеку, или непонимание друг друга из-за плохого знания языка?
Не знаю, что именно мешало Кенгешу, но разговор наш не двигался. Я настойчиво, меняя тактику, продолжал спрашивать о самых популярных ранее играх хорезмских масхарабозов, в частности, о «Касыме» с бутафорскими лодкой и лошадью и о «Палванах». Дело в том, что в полусотне километров от Клычбая, в Шаватском районе Хорезмской области, мне посчастливилось уже встретить плюшевых лошадей, на которых гарцевали участники колхозного фольклорного ансамбля «Авасхон», а главное — масхарабоза Сабира Юлдашева, который показал мне сценку с палваном, вернее, один из двух вариантов этой игры, называемой еще «Борец Барбидон». В исполнении Сабира — это борьба двух палванов в масках; их играет один артист, надевающий на руки вторую пару сапог и изображающий схватку, очень похожую на известную «нанайскую борьбу».