Я знал, что мы зашли далеко к югу: сосен на горах стало меньше, а они растут в основном в горах у гондурасской границы. Но все это ничего не меняло: мы сбились с дороги.
Перед нами пробегали зайцы, прыгали на деревьях белки, птицы летали какие угодно: и совы, и попугаи, и дятлы... А уж колибри — всех цветов!
Но стрелять я запретил.
— Не для того мы мучаемся, ребята, чтобы так, задешево, отдать чью-то жизнь. Оружие — на крайний случай!
Один раз на поляне мы наткнулись на удивительную картину. Огромный рыжий ягуар усердно рвал тушу задранной имторной козы. На какое-то мгновение мы, кажется, замерли. А потом, по-моему, Сильвио не выдержал:
— А ну, брысь, кот! Вон отсюда!
Не сговариваясь, все зашикали, замахали руками, вооруженные валежником, продвигаясь не очень уверенно к зверю.
Ягуар рычал, зло поглядывая на нас, он не хотел отдавать добычу. Мауро, не удержавшись, бросил в него палкой. И тут палки полетели в зверя градом. К такому ягуар, видимо, не привык. Он еще раз рыкнул, а потом прыгнул и исчез в чаще.
Мы бросились к козе. Мясо было еще теплое. Спичек у нас не было, зажигалок — тоже. Да и огонь разводить было небезопасно. Ножами мы отсекали кусок за куском, уплетая сырое мясо, а потом, захмелев от плотной еды, заснули, даже дозора не выставив: у меня тоже не хватило сил об этом подумать.
Проснулся я первым. Едва смеркалось. В животе творилось что-то невероятное, но сил явно прибавилось. Поднял ребят. И мы зашагали дальше.
Когда-нибудь должны все же закончиться эти бесконечные горы! Идем на запад и на юго-запад, в центр страны. Но ни одной деревни, даже охотничьей лесной хижины. Ни одной!
...Когда раздалась автоматная очередь и все мы бросились на землю, я не сразу пришел в себя. Подумалось: вот и конец, дальше не пройдем...
Еще несколько очередей... Мы ждали, и каждый держал оружие на изготовку. Снизу, из долины, откуда неслись автоматные очереди, вдруг прозвучало громко и решительно:
— Сдавайтесь! Вы окружены сандинистскими войсками! Сопротивляться бессмысленно! Выходите, бросайте оружие, руки вверх! Сдавайтесь! Вам сохранят жизнь!..
Вот и все.
Радость охватила нас всех, несказанная радость. Все мы готовы были броситься в объятия — свои! Но я приказал:
— Оружие оставить на месте. Руки вверх, и выходим один за другим. Мы — в форме «контрас». Потом все объясним.
— А если это засада? Если это — «контрас»?
Не знаю почему, но я в тот момент был убежден, что перед нами наши.
— Пойду первым,— сказал я.— А вы смотрите. Если все в порядке, выходите за мной.