Марк дернулся несколько раз. Корабль накренился, наверное пропуская под брюхом обломок астероида.
И вдруг «Арго» вырвался из астероидного поля.
Крысобой сдернул очки с глаз и треснул кулаком по столу.
— Мы выбрались, мать их! Мы выбрались! — взревел он.
Эмоции клокотали в мощном теле Марка. Проведя с четверть часа в состоянии крайнего напряжения, он не мог не выплеснуть их незамедлительно. Но радовался он рановато.
«Арго», переведенный на автопилот, внезапно замер, прекратив движение при работающем двигателе!
— Что происходит?! — вскричала Рената.
Она ничего не могла понять, чувствовала свое бессилие, и это ее угнетало.
Крысобой вернулся к штурвалу, взглянул на экран, потом растерянно повернулся ко мне.
— Автопилот не может найти привязку к местности! — сообщил он.
— Быть того не может! — воскликнула Рената.
— По-моему, мне надо кое-что объяснить, — сказал я. — Мы находимся в Галактике, в которую земляне пока не забирались…
Мои слова произвели эффект напалмовой бомбы. Марк даже выронил штурвал из рук, правда, тут же поймал его и раскашлялся.
— А куда запропастился этот хлюпик? — удивился Крысобой.
Марк озирался по сторонам, пытаясь увидеть хоть что-нибудь, указывающее направление, в котором растворился Давыдов. Но космос безмолвствовал. Он был немым, слепым и безлюдным. Гигантская багровая опухоль планеты занимала большую часть Экрана Общего Обозрения.
— Мы шли за ним… — сказал я.
— Он должен был быть где-то рядом… — добавила Рената.
Марк остановил двигатели корабля…
Мы оказались в хитроумной ловушке. Давыдов исчез, точно его никогда и не было. А мы болтались посередине иной звездной системы, не ведая, как выбраться. Навигационные и сканер-программы корабля отказывались работать в чужом пространстве.
— Надо попытаться найти его на планетах. Это возможно? — поинтересовалась Рената.
— Почему нет? — согласился Марк. — Прямо сейчас начнем вручную шарить по каждой планете. Авось лет через сто и отыщем что-нибудь стоящее! Например, следы жизнедеятельности мозгляка.
«Нас ожидает опасность», — скользнула в наших головах мысль.
— Какая, черт побери, опасность?! — рявкнул Марк.
Ответом на его вопрос стало чудовищной силы сотрясение корпуса «Арго».
— Что это было?! — удивился Марк.
Я молчал. Не знал, что ему ответить. Я чувствовал, что мы и впрямь находимся в опасности, но откуда она придет — не ведал. Несколько минут затишья.
«Арго» вновь тряхнуло. Запищали аварийные сирены, по экранам компьютеров заструился текст, сообщавший о выведении из строя каких-то систем, а также о нарушении герметичности обшивки в районе нижнего «2» сектора. Наши силовые экраны оказались бессильны против того, с чем мы столкнулись. Нас обстреливали, но кто и откуда — мы не видели. В капитанской рубке я был так же бесполезен, как кусок сыра в закрытой мышеловке. Покинув свое кресло, бегом отправился в «Залп-рубку». Если бы корабль был полностью укомплектован экипажем, то в ней постоянно находился бы дежурный залп-оператор. А так мне приходилось курсировать из помещения в помещение, словно челноку… Впрыгнув в кресло, натянул шлем и очки и ушел в окружающее «Арго» пространство, превратившись в глаза, пулеметы, пушку и торпеды корабля.