Сон. Он был нужен ей сейчас, как никогда. Небольшой походный будильник на тумбочке у кровати показывал 3.45. Она проспала около десяти часов, почти не почувствовав этого. Казалось, того, что случилось накануне вечером, не было, или, во всяком случае, если и было, то с кем-то другим.
Из душа она вышла в половине пятого. Пока стояла перед зеркалом в ванной и сушила волосы, вспомнила, что обещала позвонить Верну. Нашла телефон «Аллен Ли» и, набрав номер, попросила соединить с мистером Блэком.
— Извини, что поздно звоню, — сказала, когда Верн взял трубку, — целый день проспала.
— Все о’кей. Читала, что я тебе дал?
— Читала? Да, по два-три раза перечитывала. Всю ночь просидела.
— И?
— Верн, ты выдвинул ряд замечательных обвинений.
— Они ошибочны?
— Нет.
— О’кей, поговори со мной. Как ты отнеслась к…
— Может, обсудим это с глазу на глаз?
Уитли охнул:
— Это называется прогресс! Ты хочешь сказать, что и впрямь собираешься пригласить меня на свидание?
— На свидание не приглашаю, просто посидим немного, обсудим то, что ты написал.
— Скажи где. Я — твой.
— Мне нужно кое с кем повидаться в шесть часов. Давай встретимся в семь, не против?
— С кем у тебя встреча? — спросил он. Вопрос покоробил, но она ничего не сказала. Он же нашелся: — Ах да, да, мисс Кэйхилл действует инкогнито! Еще в школе ее знали как девушку, которая скорее всего добьется успеха в жизни под покровом плаща и кинжала.
— Верн, у меня не то настроение, чтобы внимать твоим потугам на сарказм.
— Ага, понял, мне, кстати, тоже шутить охоты нет. Слышала когда-нибудь про операцию «Осьминог»?
Она призадумалась. Потом уже начала было произносить имя Хэнка Фокса, но тут же осеклась и выговорила:
— Нет.
— Есть в ЦРУ такой отдел, который засовывает в компьютер всякую всячину про писателей, по крайней мере про тех, кто не сочиняет справок и отчетов для Управления, будь оно неладно. Я в их списке среди первых. — Коллетт в ответ молчала, и Верн добавил: — И они проявляют заботу о таких писателях, как я. Проявляют заботу. — Он гоготнул. — Они нас убивают, черт бы их побрал, вот что они с нами делают!
— Так где мы встретимся в семь часов? — спросила Кэйхилл.
— Может, ты меня отсюда, из гостиницы, заберешь, а?
— Нет, давай встретимся в баре в «Уотергэйт».
— Платишь ты? Выпивка там стоит — прямо государственный долг.
— Если придется, заплачу. Увидимся здесь… там в семь.
Кэйхилл нашла свободное такси и попросила отвезти ее к британскому посольству на Массачусетс-авеню. Пока они приближались к нему, она вертела головой, отыскивая памятник. А вот и он — меньше сотни ярдов от парадного подъезда посольства, стоит среди кустов, чуть сбоку от пешеходной дорожки. Водитель сделал разворот и высадил ее у ворот посольства. Пошел дождь, и в воздухе повисла сырая прохлада. Коллетт подняла воротник плаща, запахнула его потуже вокруг горла и медленно пошла к статуе известнейшего из британских политиков, Винни, как его звали сами британцы. Статуя была внушительна и выглядела как живая, правда, годы сделали Черчилля зеленым, сливающимся с листвой. Ему бы это не понравилось.