Она коротала время за чашечкой кофе, наблюдая за тем, как крохотные птахи устраивали нешуточные сражения на неприкрытых сахарницах, заполненных кубиками коричневого бескалорийного сахара. Коллетт посмотрела на часы: Хотчкисс опаздывал уже на двадцать минут. Она решила потерпеть еще минут десять. Ровно в девять тридцать он появился на террасе. Высокий, худощавый. Голова со лба лысая, но он зачесывал наверх длинные волосы с боков, что делало его обличье подозрительным: нет, Дэйвид, не свинья, подумала она, а скорее утка — он походил на утиную гузку. Одет был в двубортный блейзер с каким-то гербом на кармане, серые брюки, легкие туфли из рыжеватой выворотки, бледно-голубая рубашка с шелковым галстуком. Под мышкой зажат потертый и пухлый кожаный портфель. Весьма поношенный длинный плащ висел через плечо.
— Мисс Кэйхилл, — напористо произнес он, улыбнулся и протянул руку: зубы у него оказались заметно пожелтевшими, а ногти на руках, как сразу заметила она, чересчур длинными и нуждались в чистке.
— Мистер Хотчкисс, — приветствовала его она, дотрагиваясь до его руки кончиками пальцев.
— Простите, что опоздал, но движение по улицам в этот час — сущее проклятие. Вы уже выпили кофе? Хорошо.
Кэйхилл подавила улыбку, наблюдая, как он устраивается на белом металлическом стуле с желтыми подушечками.
— Не продрогли? — спросил он. — Может, лучше внутри?
— О нет, тут на воздухе, по-моему, прелестно.
— Как угодно. — Отработанным жестом он подозвал молоденькую официантку, которая подошла к столику и приняла заказ: кофе и пирожные. Когда девушка ушла, он откинулся, сложил кисти рук шариком, уперся подбородком в сплетенные пальцы и сказал: — Ну что ж, мы здесь наверняка для того, чтобы поговорить о бедняжке Барри Мэйер, пусть земля будет ей пухом. Говорите, вы были подругами?
— Да, близкими подругами.
— Она никогда о вас не говорила, но, я полагаю, у таких, как Барри, полно друзей или по крайней мере знакомых.
— Мы были близкими подругами, — повторила Кэйхилл, отнюдь не находя его предложение забавным.
— Да, конечно. Так что же вы хотели обсудить со мной?
— Ваши отношения с Барри, что она делала вечером перед тем, как умерла, — все, что помогло бы мне понять.
— Понять? Понять что? Бедная женщина падает замертво с сердечным приступом, коронарный тромбоз, — преждевременно, конечно, но один Господь только знает, чего только не припасено для нас у жизни в закромах.
Кэйхилл пришлось напомнить самой себе о своей «официальной» роли при знакомстве с жизнью Мэйер. Она — скорбящая подруга, а вовсе не следователь, а посему, чтоб было похоже на это, надо смягчить тон.