Выбор времени оказался благоприятным для Рети и Мэйер. Советы в последнее время ослабили удавку ограничений для венгерских писателей и художников, в том числе и в отношении зарубежных поездок. Своим чередом рукопись Рети подверглась освидетельствованию чиновников Венгерской социалистической рабочей партии под руководством Яноша Кадара, но выбралась на свет относительно невредимой. Рети мастерски упрятывал критику Венгрии со времени ее «освобождения» Советским Союзом в 1945 году среди безобидных пассажей, а чтение между строк говорило больше, чем вылавливали в тексте социалистические читчики.
«Монумент» расхватывался издателями всего света, книга неделями держалась в списках наиболее успешно продаваемых изданий. Все это доставляло Барри Мэйер несказанное удовлетворение, поскольку в книгу она вложила всю себя. Теперь основная забота заключалась в том, что делать с огромными суммами денег, которые приносил Рети его успех. Эта сторона дела по-прежнему требовала внимания, и одна из причин поездки Мэйер в Будапешт состояла в том, чтобы обсудить создавшееся положение с Рети и с высокопоставленным членом Венгерского Президиума, которого, по словам Рети, «можно было убедить» обойти некоторые правила.
Барри не сдержала улыбку, подумав о том, что означало это самое «можно было убедить». Растолковывается ясно и просто: взятка в нью-йоркском стиле — деньги под столом нужным венгерским чиновникам — капиталистическое решение социалистической проблемы.
В прошлый приезд в Будапешт Барри познакомилась с членом Президиума, с которым ей предстояло встретиться и в этот раз. На предварительной беседе тот держался твердо, укрывшись фасадом неподкупности, называл Рети «писателем, работающим для венгерского народа и равнодушным к коммерческому успеху». На что Барри ответила: «В таком случае, сэр, мы будем держать его миллионы на нашем счете, пока в политике не произойдут изменения».
— У нас в Венгрии существуют ограничения на ввоз в страну иностранной валюты, — напомнил аппаратчик.
— Позор, — отрезала Мэйер. — Мы говорим о возможных миллионах долларов США. Они пригодились бы вашей экономике. Любой экономике.
— Да, это хороший довод, мисс Мэйер. Возможно…
— Возможно, мы обсудим его подробнее в другой раз. — Она встала, намереваясь уйти.
— Я мог бы обсудить способ, как добиться исключения из правил для данного случая.
Барри улыбнулась. Чего хотел он для себя лично: роскошные покои в одном из новых кондо, что возводились на холмах Буды и доставались только тем, у кого имелась приличная пачка твердой валюты, или новую машину — не после обычных четырех лет ожидания, а всего через несколько месяцев, — или собственный банковский счет в Швейцарии?