– Да, брат… Бывает, – задумчиво сказал его собеседник. – Я как-то тоже на «ишачке» попал под огонь бортстрелка, так, представляешь, пуля в прицеле застряла! Ну, ты понял, у нас еще старые прицелы были – оптические трубки вместо коллиматоров. Вот она в эту трубку и попала. Чуть выше или чуть ниже – и пиши пропало…>[9]
– Ну, ничего, главное – глаза целы. Еще полетаем и повоюем.
Лежащий на койке у стены уже немолодой красноармеец проснулся и повернул голову к летчикам.
– Не только вам, ребятушки, глаза нужны, – сказал он. – Я ведь не меньше вашего переживал.
– А ты кто будешь, товарищ военный? – спросил Волин.
– Старшина погранвойск Сергей Иванович Никифоров, – неторопливо представился собеседник. – Контузило меня, а я ведь – снайпер.
– О! – оживился богатырского вида старший лейтенант. – У нас в Сибири такие охотники – белку в глаз бьют, чтобы шкурку не испортить.
– Ну, я по другой дичи специализируюсь, – усмехнулся старшина. – А ты у нас, выходит, сибиряк… Тогда ясно – такого медведя, как ты, только тайга выкормить и может!
Летчики рассмеялись беззлобной шутке старшины.
* * *
Дни шли за днями, крепкие молодые организмы летчиков, казалось, сами залечивали раны. Да и старшина, оказавшийся буквально двужильным, тоже не отставал от молодежи.
А старший лейтенант – сибиряк, тот и вовсе прятал под койкой невесть откуда взятые тяжелые железные утюги. Они заменяли ему гантели.
– Летчик должен быть физически сильным и выносливым, чтобы выдерживать перегрузки! – говорил он. – Иначе как ты «мессера» «перелетаешь»? А ведь маневрирование вместе с должным запасом скорости и высоты – это ключ к победе в воздушном бою.
– Хорошо тебе, сибиряку, – говорил Волин и тоже брался за тяжелые утюги.
А потом «спортивную эстафету» принимал и старшина.
Но не только спортом занимались летчики. Четкую формулировку воздушного боя «высота – скорость – маневр – огонь!» часто слышал Волин от истребителя-сибиряка, когда они спорили о тактике истребительной авиации.
У нового знакомого Александра Волина была целая стопка исписанных тетрадей и самодельных альбомов, где он сам рисовал схемы боевого маневрирования, делал расчеты для атаки самолетов противника под разными ракурсами и с разным упреждением. Оба летчика вспоминали свои собственные воздушные схватки с немецкими самолетами или случаи, которые узнавали по «окопному радио», сравнивали со своими теоретическими выкладками.
Старшина, который оказался, ко всему прочему, еще и неплохим резчиком по дереву, сделал им модельки. И оба старших лейтенанта «летали», отрабатывая теперь схемы, начерченные в самодельных альбомах, в пространстве.