На работу Софи в этот день не пошла. Она пребывала в полусне и не очень помнила, что делала. Но в конце дня Венсану позвонил отец: мать, мадам Дюге, упала с лестницы и пролетела целый пролет. Естественно, Софи совершенно раздавлена этими событиями.
26 декабря
Похороны состоялись сегодня утром: я видел, как моя парочка уехала вчера вечером с чемоданами, и лица на них не было. Наверное, отправились поддержать вдовца в его загородный дом. Софи очень переменилась. Она измотана, осунулась, двигается механически, такое ощущение, что в любое мгновение может рухнуть.
Замечу в ее оправдание, что Рождество с телом старухи на втором этаже — это довольно тяжелое испытание для нервов. Я зашел к ним и положил подарок для усопшей мамаши хозяина дома в вещи Софи. Думаю, когда они вернутся с похорон, их ждет волнующее открытие.
6 января 2001 года
Софи в тяжелейшей депрессии. После смерти свекрови ее мучает сильнейший страх перед будущим. Когда я узнал, что началось расследование, то сильно забеспокоился. К счастью, оказалось, что это чистая формальность. Почти сразу дело было закрыто, а смерть признали результатом несчастного случая. Но у Софи, как и у меня самого, на этот счет свое мнение. Теперь мне придется еще тщательней оберегать Софи. Ничто не должно ускользнуть от меня, иначе ускользнуть может сама Софи. Я чувствую, как моя бдительность стала острой, словно лезвие бритвы. Иногда меня самого охватывает дрожь.
После событий этих дней Софи больше не может говорить с Венсаном о своих трудностях. Так она оказалась обречена на одиночество.
15 января
Сегодня утром они снова уехали в деревню. Давно уже не бывали в Уазе. Я покинул Париж через полчаса после них. Обогнал их на северной автостраде и спокойно поджидал на выезде из Санлиса. На этот раз следить за ними было несложно. Сначала они заехали в агентство по недвижимости, но вышли оттуда без риелтора. Я вспомнил о доме, который они осматривали где-то в окрестностях Крепи-ан-Валуа, наверное, туда они и направлялись. Но там их не оказалось. Я подумал, что потерял их, но несколькими километрами дальше обнаружил их машину, припаркованную у ограды.
Это был большой дом причудливой конструкции. Ничего общего с тем, как обычно здесь строят: каменное здание с деревянными балконами и, очевидно, сложным внутренним устройством, в нем наверняка полно всяких закутков и укромных уголков. Рядом старинная рига, которая, видимо, станет гаражом, и пристройка, где образцовый муж устроит себе мастерскую… Дом окружен садом, огороженным стеной, но с севера камни обвалились. Именно там я и прошел, предварительно укрыв мотоцикл на опушке рощи, начинавшейся прямо за усадьбой. Я использовал индейские хитрости, чтобы подобраться к ним поближе. Наблюдал за ними в бинокль. Двадцать минут спустя я увидел, как они идут по саду, обняв друг друга за талию. Они что-то тихонько говорили друг другу. Как глупо. Словно кто-нибудь мог их услышать здесь, в пустынном саду, перед большим заброшенным домом, за окраиной деревни, испокон веку погруженной в спячку… Впрочем, наверное, это любовь. Несмотря на следы огорчения на лице Венсана, оба выглядели радостными, даже счастливыми. Особенно Софи. Временами она крепко прижимала руку Венсана к себе, будто хотела удостовериться в его присутствии и поддержке. И все же печальное это было зрелище: парочка, в зимнюю пору бредущая по просторному саду, обнимая друг друга за талию.