Однако после войны 1967 года сотрудничество в сфере вооружения было свернуто. Франция наложила эмбарго на поставки оружия в Израиль, а израильские агенты в свою очередь выкрали в
Швейцарии
техническую документацию на производство истребителей «Мираж», что тоже, конечно, не повысило градус в отношениях.
После этого Израиль, генералов которого не вполне устраивали боевые и технические характеристики «Иерихонов», попытался было договориться с США о поставках оперативно-тактических ракет «Першинг-1». Однако Америка, не заинтересованная в распространении ракетных технологий, отказала. И израильтянам ничего не оставалось делать, как заняться ракетами самостоятельно, благо недостатка в интеллектуальных ресурсах эта страна не испытывала. Ну а там, где уже есть ракеты, какому-нибудь умнику обязательно придет в голову мысль об их космическом использовании. Таким умником оказался Шимон Перес, который в 1974 году, будучи министром обороны Израиля, предложил премьер-министру страны Ицхаку Рабину еще раз обратиться к США и приобрести у них несколько разведывательных спутников. Но Рабин не поддержал идею Переса, и вопрос об использовании космоса в интересах национальной обороны страны завис почти на десятилетие.
Засекреченная индустрия
Несмотря на бытующий миф о том, что своими космическими успехами Израиль обязан репатриантам — бывшим работникам советской ракетно-космической отрасли, на самом деле мало кто из них попал в соответствующую индустрию. Тому есть несколько причин: и слишком различные подходы и методы проектно-конструкторской деятельности, и зачастую слабое знание иврита и английского языка... А главной, увы, причиной стало то, что «режимные» органы избегали принимать на работу выходцев из стран СНГ. Можно назвать это шпиономанией, а можно вспомнить, что уже в 1990-х годах несколько бывших граждан СССР оказались осуждены за шпионаж. Реванш за родителей-репатриантов взяли их дети, привезенные в Израиль в начале 1990-х годов в возрасте 14—15 лет. Получив высшее образование на своей новой родине, они пришли работать на предприятия аэрокосмического комплекса страны. Так, один из создателей нового телекоммуникационного спутника Amos-3, ответственный за его бортовой компьютер, — молодой русскоязычный инженер, родившийся в Ташкенте. Впрочем, «русские» специалисты в немалом количестве нашли себе применение в академических учреждениях: в Институте космических исследований при Технионе, в Тель-Авивском и Беер-Шевском университетах. (В частности, несколько бывших россиян работали в научной группе эксперимента MEIDEX, который проводил первый израильский астронавт Илан Рамон в ходе миссии STS-107 американского шаттла «Колумбия».) Но такая политика коснулась в свое время не только наших соотечественников. Ни для кого не секрет, что живущие здесь арабы, обладая всеми правами граждан страны, считаются неблагонадежными в смысле государственной безопасности (к примеру, они не служат в армии). Поэтому, когда в марте 2007 года министром науки впервые был назначен араб, депутат кнессета Ралеб Маджадле, это вызвало целую бурю в парламенте. Несколько депутатов кнессета решительно потребовали вывести Израильское космическое агентство из министерского подчинения, поскольку министр арабской национальности, по их мнению, не должен быть посвящен в секретные программы, которые курирует ISA.