Нина шла за Вадимом по вечернему городу. Большие мягкие хлопья снега, медленно опускавшиеся на плечи прохожих, на голые беззащитные ветви деревьев, странным образом изменили все вокруг. Улица, плохо освещенная светом редких фонарей, перестала быть похожей на улицу большого, кипящего шумной жизнью города. Нине показалась, что она находится внутри стеклянного шара, и, если его встряхнуть, в нем, как по волшебству, начнут кружиться искорки снежинок.
Нина шла и представляла, как этой же дорогой возвращался домой Андрей — она знала, что он с детства жил в этой квартире, — сначала из школы, потом из института, с работы. Она верила, что следы его присутствия хранятся где-то здесь, в копилках пространства.
Вадим молчал, он предпочел отложить разговор до прихода домой. Но вот они пришли. Вадим широко распахнул перед ней красиво обитую искусственной кожей дверь, с круглым глазком посередине. Даже входная дверь квартиры Андрея выглядела респектабельно. Нина широко открытыми глазами, стараясь не упустить ни одной детали, разглядывала коридор, вдоль которого тянулись стеллажи с книгами до потолка. Она прошла в комнату, бывшую комнату матери Андрея, с его детскими фотографиями на стенах. Вадим ушел ставить чайник, и ей никто не мешал жадно всматриваться в серьезное лицо мальчика с внимательными темными глазами. Что она хотела в них прочесть? Вряд ли она могла здесь получить ответы на свои незаданные вопросы.
Она бродила по квартире. Везде было очень чисто, каждая вещь знала свое место, но у Нины осталось смутное чувство, будто грустный призрак бродит по тихим комнатам этого дома.
Вадим пригласил ее на кухню, уютную, заставленную горшками с цветами, яркой зеленью бросавшими вызов зиме за окном. Нина не знала, с чего начать, но Вадим опередил ее.
— Я знаю, о чем ты хочешь поговорить. У тебя проблемы с Андреем. И знаешь, меня это совершенно не удивляет. Только что ты хочешь услышать от меня?
— Мне неудобно об этом говорить, но он… — Нина замялась, — короче, он при том, что любит меня и хочет быть со мной, по крайней мере он так говорит…
Нина перевела дыхание и отхлебнула глоток очень горячего чая, очень душистого, оттого что Вадим заварил его с какими-то одному ему ведомыми травами.
— Ну вот, несмотря на все это, он не хочет заниматься со мной сексом. То есть он хочет, но боится. И не могу понять почему, и что мне теперь делать, и как ему помочь…
— И, главное, надо ли ему помогать? — закончил за нее Вадим. — И что же ты хочешь услышать от меня?
— Все!
— А ты меня ни с кем не путаешь? Откуда мне знать, что тебе делать, и как я могу за Андрея рассказать тебе то, что он не желает рассказывать тебе.