— Кроме того, — продолжал Джек, — слыхал я, что он грозился Лиссе Рейнард поистине королевским отмщением. Конечно, сейчас женщин уже не раздевают догола и не привязывают к позорному столбу, но я не удивлюсь, если милорд Марчфорд сумеет придумать тебе кару и похуже. Тебе крупно повезет, если тебя не упекут в тюрьму — или не вышлют из Англии.
У Элисон перехватило дыхание, глаза ее расширились от ужаса.
— Но я не нарушала закон! — вскричала она.
Джек фыркнул.
— Кому до этого дело? Марчфорд богат и знатен. Ему стоит только пальцем щелкнуть, чтобы засудить тебя на веки вечные.
— Он… он не станет этого делать. — В голосе Элисон звучало страдание.
— В самом деле? Вся его жизнь — сплошные привилегии, Элисон. Он привык, что все пляшут под его дудку, а кто не пляшет, потом горько кается. Пойми, Элисон, он верит, что ты принесла ему непоправимое зло, и он потребует самой жестокой кары.
Элисон молчала. Она не могла согласиться с тем, как Джек трактовал характер лорда Марчфорда, но в одном он был прав. Если только графу выдастся такая возможность, он непременно жестоко отомстит ей за ее предполагаемое вероломство, и месть его вполне может привести ее, Элисон, в тюрьму или ссылку.
Борясь с паникой, что захлестывала ее ледяной волной, Элисон тупо разглядывала кончики пальцев. Мысли ее беспорядочно метались, но она никак не могла найти решение вставшей перед ней проблемы. Она — по крайней мере на какое-то время — попала к Джеку в рабство.
— Хорошо, — прошептала она, — я достану для тебя эти проклятые пятьсот фунтов, Джек.
Джек испустил протяжный глубокий вздох.
— Вот и умница, Элисон. Я знал, что ты меня поймешь. Как я уже сказал, у тебя есть на это три недели, хотя лучше бы побыстрей. Чем скорее я смогу расквитаться, тем лучше. — И он потер руки с видом человека, который с утра пораньше успел на славу потрудиться. — Я загляну как-нибудь на днях на Ройял-крессент проведать, как у тебя дела.
— Нет! — резко возразила Элисон, подумав о Мэг, и устремила на Джека сверкающий взгляд. — Не смей! Кажется, ты никак не можешь взять в толк, Джек, но я тебя действительно терпеть не могу и не хочу общаться с тобой ни на секунду дольше, чем необходимо. Когда наберу нужную сумму, я сама за тобой пошлю.
Лицо Джека на мгновение исказилось от гнева, но гнев тотчас уступил место самодовольной ухмылке.
— И как ты собираешься помешать мне, моя дорогая? Леди Эдит явно считает меня просто очаровательным, да и ее крошка-племянница, сдается мне, от меня без ума.
Элисон снова задохнулась. Выпрямившись во весь рост и сжав кулаки, она устремила на него негодующий взгляд, и в голосе ее зазвучал метал: