Подбежавшие к Белогрудому остальные собаки закружились возле него, замешкались, а когда опомнились, то с еще большей злостью и резвостью понеслись вслед за наглым волчишкой. Однако было поздно: сын Дарки взбирался на сопку. Собаки тоже поднялись по склону, но среди камней молодой волк быстро ушел от них. Впрочем, азарт собак наверху быстро улетучился: от волков можно всего ожидать…
Так сын Дарки получил первый урок в охоте на оленей. Теперь-то он понял окончательно, что собаки — его враги и пощады от них ему не будет нигде.
Волки взрослеют быстрее собак. Вольная жизнь отводит им очень мало времени на уроки охоты, ибо тундра, сопки — слишком бедные столы, чтобы с них можно было взять без труда, не спеша, кусок. Каждый кусок жизни сыну Дарки приходилось добывать в поте, надеясь только на свои ноги, зубы, сметку и храбрость.
Дни становились все короче, и ему стало все труднее добывать пищу. Чаще всего его добычей были полевки. Хорошо, что тундра в этом году была щедра на них.
Бедные полевки! Если бы не они — тундра, сопки стали бы мертвыми. Волки и лисы, росомахи и совы — все они, сильные и выносливые, зимой выживают только потому, что под снегами живут они, полевки. Их высматривают, вынюхивают денно и нощно, чтобы выжить им, владыкам тундры и лесов. Правда, не едиными полевками питаются владыки. Есть еще олени, зайцы, куропатки, но на них не всегда можно рассчитывать.
Вскоре пришла настоящая зима — со жгучими ветрами и лютыми морозами. Вот уж когда сыну Дарки стало совсем худо. Холод постоянно требовал пищи, ибо только полный желудок согревает, дает силы. Тут уж одни полевки не спасали. А растущий организм просил, умолял большего. «Мяса! Мяса!» — требовал пустой желудок. Голод не отступал даже во сне. Впрочем, сын Дарки почти и не спал — голод и холод гнали и гнали подростка-волка по безмолвному белому миру. Когда приступ голода, казалось, начинал раздирать желудок, сын Дарки снова и снова вспоминал жилье >в человека, добрую заботливую мать, свою сытую жизнь на островке. И эти воспоминания все сильнее притягивали его к стойбищу, к жилищу человека.
* * *
Стойбище затаилось в снегах, притихло от студеного объятия зимы. Только дымы над ярангами да редкий лай полуголодных собак говорили о том, что он обитаем.
Ночью сын Дарки пришел в тальник. В тот самый тальник неподалеку от яранги Петота, куда прибежала на зов вожака волчьей стаи его мать. Их сын, конечно же, не ведал об этом совпадении.
Он еще не боялся людей: ничего плохого люди пока ему не сделали. Молодой волк боялся собак. Но сильнее страха было желание подойти к жилью человека. Запах оленьих шкур, мяса, квашеной рыбы, юколы держали его поблизости стойбища невидимым поводком. Голодный сын Дарки на что-то надеялся. На что? Конечно, на добычу. Он ждал, подходя все ближе к ярангам.