Дональд миновал Пятую авеню и свернул налево. Он не понимал, где находится и что делает. Наконец Дональд наткнулся на какой-то полупустой бар. Он заказал мартини и сел за столик у окна.
Тоненькая вялая блондинка в зеленом с блестками облегающем платье с глубоким вырезом вышла на небольшую сцену и затянула слезливую медленную песню под аккомпанемент рояля. Дональд отвернулся. Певичка действовала ему на нервы, как, впрочем, и другим посетителям, на лицах которых появилось выражение брезгливой скуки.
— Говорил я тебе, мне нужна девочка с огоньком, — ворчал хозяин бара, — а твоя сестра годится только для панихиды. Эта размазня разгонит всех моих клиентов.
— Она обещала покончить с порошком, босс, — уверял бармен. — Как понюхает, всегда такая. Завтра все будет о’кей.
Эта перепалка в двух шагах от Дональда внезапно насмешила его. Тем временем певица, жеманно сощурив накладные ресницы, спустилась вниз, тут же споткнулась и свалилась на пол. Парик отлетел в сторону и угодил на ближайший столик. Все вокруг прыснули, уставясь на незадачливую блондинку, которая оказалась рыжей.
— Все! Моему терпению пришел конец, — зашипел хозяин бара, схватив за ворот ее брата. — Скажи этой твари, чтобы ноги ее здесь не было. Вы уволены. Оба.
Происшествие так взбудоражило зал, что посетители, большинство из которых уже были сильно навеселе, просто валялись от хохота. Когда бармен, вне себя от злости, уволок свою сестру, которая была в полуобморочном состоянии и, ничего не понимая, хлопала огромными ресницами, атмосфера стала вновь как в сонном болоте. Посетители один за другим покидали бар, и вскоре Дональд остался один с начатым бокалом мартини.
Он испытывал странное ощущение подъема, которого сам не мог объяснить. Мыслей не было, только эта легкость, словно голова превратилась в воздушный шарик. Глупый эпизод удивительным образом повлиял на него. Приступ безудержного смеха, охвативший Дональда и окружающих, вдруг словно освободил его дух от тисков, позволил ему распрямиться и наконец спокойно расслабиться, как самое эффективное лекарство. Состояние его было подобно пробуждению после миновавшего кризиса, когда боль окончательно отступила и вернулась прежняя ясность и приятная слабость. Дональд и не знал, что смех так помогает очиститься от всего наносного, пустого и вымученного, отбросить комплексы и лелеемые обиды, как старую шелуху, и вернуть, казалось, навсегда утраченную легкость.
«Когда же со мной подобное было?» — подумал он и вспомнил. Ему семь лет, и они гуляют с мамой по пляжу. У него в руке связка разноцветных воздушных шариков. Дональд выпускает нити из пальцев, и шарики величаво поднимаются в голубое небо.