— Не может быть…
— Именно. Пять часов вечера. Ты проспал весь день.
— О Господи… мы же собирались…
— Придется задержаться здесь до завтра.
— Ты заплатила…
— Пришлось. Я не стала будить тебя, я же не знаю, когда ты вчера вернулся, — язвительно сказала Айрин.
— Не помню… кажется, около четырех утра, — пробормотал он.
— Ты много выпил?
— Кажется, не очень… не могу вспомнить.
— Голова не болит? — Айрин решила устроить настоящий допрос.
— Нет, — Дональд сделал несколько движений, — и тяжести нет. Я прекрасно себя чувствую.
— Знаешь, нам надо задержаться, чтобы все выяснить как следует. У нас два дела — Уиллогби и твоя мать. Может, ты хочешь сам к ней съездить?
— Да… так будет лучше, — спокойно ответил он.
— Прекрасно. А на сегодняшний вечер у меня есть предложение, — сказала Айрин. — Давай ненадолго забудем обо всей этой истории и поужинаем в уютном ресторане.
— Поужинаем? — Дональд засмеялся.
— Конечно, тебе придется заодно завтракать и обедать. У тебя есть аппетит после вчерашнего?
— Да, если мы пойдем в «Туте Шор». Если где-то можно вкусно поесть, так это там.
— Мне придется купить кое-что из одежды, — вздохнула она, — я не рассчитывала, что мы задержимся, и ничего с собой не взяла…
— Отлично. А я приму душ и оденусь.
— Вернусь через полчаса, — пообещала Айрин и пулей вылетела из комнаты.
Дональд, лениво потягиваясь, подошел к окну и увидел ее, направляющуюся к магазину напротив. В облегающих брюках и майке, тоненькая и стремительная, она напоминала непоседливую школьницу, сбежавшую с уроков.
Голова у Дональда окончательно прояснилась. Он проспал тринадцать часов, впервые без снотворного и не видя никаких снов. Он чувствовал себя заново родившимся. Приняв душ и надев синие брюки и белый пиджак, он ощутил необыкновенную свежесть и бодрость. Дверь в номере напротив хлопнула, это вернулась Айрин. Он подождал пятнадцать минут и постучал в ее дверь.
— Входи, — отозвалась она.
Дональд никогда не видел Айрин в вечернем платье. В первую минуту он не понял, кто перед ним. Незнакомая красавица, стоя перед зеркалом, приглаживала щеткой непослушные золотисто-каштановые кудри. В очень простом белом открытом спереди платье, обнажавшем изящную линию плеч и шеи и красивую высокую грудь, она показалась Дональду самым прекрасным существом на свете. У него перехватило дыхание, и комок подступил к горлу.
— Ну что ты застыл на пороге? Входи, не бойся, я не кусаюсь. — Она подмигнула Дональду.
— У тебя дар комкать любую торжественную минуту, — сказал он, окончательно приходя в себя.
— Терпеть не могу ничего торжественного. Идем?