— А ну пшли вон, — брезгливо приказал он. — Завтра будем разбираться.
Понурые Митя и Витя удалились, храня скорбное молчание.
— Ну, вот так: остался без любовницы, охраны, оружия и смысла жизни! — грустно констатировал Чувалов.
Невеселые жизненные итоги он почему-то решил подбить под Эвору — снова включил проигрыватель и под знойные островитянские напевы, обхватив буйную голову руками, закручинился.
Семен тяжело вздыхал и бросал на Соню такие горячие, проникновенные взгляды, что та зарделась.
Непонятно, какие мысли и настроения навевали Чувалову песни Сезарии, но только он вдруг ни с того ни с сего выдал:
— Ох, и дуры вы, бабы!
Бася вяло поинтересовалось, кого конкретно из баб он имеет в виду. Оказалось — ее.
— Это почему же?
— Да потому, что не сумела распознать дешевку! — усмехнулся Чувалов. — Вот от тебя, Ивановна, не ожидал! С кем ты связалась? Ведь этот актеришка весь из себя фальшивый! Тьфу, а не человек!
Басе стало неудобно и даже стыдно. Чтобы скрыть смущение, она холодно ответила:
— Что поделаешь, Семен, где в наше время взять настоящего мужчину?
— Дак вот он! — Чувалов указал на Ивана.
Бася смутилась.
— Точно тебе говорю, Ивановна, — продолжал Чувалов, — присмотрись к нему, — и сказал фразу, которая Басю изрядно озадачила: — Понастоящее актеришки будет!
Она промолчала.
— Кстати, Ваня, верни пистолет! — попросил Чувалов.
— Без дураков? — уточнил Иван и после минутного раздумья протянул Семену его оружие.
— Зря вы это, — тихо сказала Барбара. — Кто его знает…
Чувалов положил пистолет в карман и обратился к Соне:
— Ну и что мне теперь прикажешь делать, дорогуша? И так, и этак пытался тебя вернуть, и по-хорошему, и с угрозами — все без толку! Что ж теперь?
— Да, что теперь? — усмехнулась Соня. — Опять будешь угрожать? А на меня теперь твои угрозы не действуют! Надоело! И вообще, Семен, знай, я тебя никогда не любила!
А вот это было жестоко.
Раздался рев раненого зверя. Чувалов зашатался, как от выстрела.
— Не любила?! Ну, тогда мне совсем ничего не надо!
Бездна чуваловского отчаяния произвела на Соню сильное впечатление, и она запричитала:
— Ах ты бедный мой, нехороший мальчик, хулиган! — И в обход всякой логики уселась на колени к нехорошему мальчику и хулигану.
Бася аж взвилась, когда это увидела:
— Да в своем ли ты уме, подруга, что так быстро от своих решений отказываешься, уже готова все забыть и пойти на попятную, вернуться к мучителю?
Соня застенчиво так ответила:
— Готова…
Бася вне себя от гнева, заорала:
— Не пущу! Для того ли я столько мучилась и Новый год себе испоганила, чтобы ты сейчас за ним побежала, задрав хвост! И вот с этим… ты готова прожить жизнь?