Что, однако, делать с этой внезапно выявленной беременностью? Ведь вряд ли пройдет, как ОРЗ или там насморк! Ладно, в конце концов, Новый год на носу. Даже если принимать какие-то радикальные меры, все больнички в праздники закрыты, и, стало быть, вопрос, быть или не быть, повиснет как минимум до восьмого января, пока доктора не очухаются от праздников. А может, и к лучшему — хоть будет время подумать…
Есть еще надежда на то, что Эд одумается и вернется. Ага! Вот они, твои тайные мысли и желания! Надеешься, что вернется? Дура набитая! Но вдруг действительно все, что случилось в день разрыва, было спровоцировано каким-то временным помутнением Эда? Может, он съел что-нибудь и был нездоров? Да, именно! А сейчас выздоровел, пришел в себя и торопится к ней… Появится и скажет: «Баська, в тебе вся моя жизнь!»
Они вдвоем встретят Новый год, и начнется новое, ничем и никем не омраченное счастье.
«Ага, торопится к тебе! Бежит, прямо башмаки стоптал, — раздался где-то на задворках Басиного подсознания голос с металлическим звучанием, похожий на тот, что говорил гадости в телефоне. — Да он про тебя уже и думать забыл! А ты сидишь, несчастная и беременная, и даже — вот глупость какая — еще на что-то надеешься!»
Подействовало. Никакое это было не временное помутнение с его стороны, и ничего такого он не ел, а объяснение его подлости самое простое — он просто сволочь. И не надо ей Новых годов со сволочами и совместного с ними нового счастья! И детей от сволочей тоже бы рожать не надо!
Бася в самых расстроенных чувствах поплелась пить кофе.
Соня продолжала дрыхнуть. У этой богемы ведь как заведено — до двух часов дня вообще не беспокоить.
Зоя из рейса вернется только вечером. И вот вам, пожалуйста, полон дом компаньонок, а поговорить не с кем!
Бася вздохнула — поработать, что ли? Не хватало еще из-за этих переживаний остаться без средств к существованию! Она честно уселась за стол и уже открыла папку с романом, подзывая вдохновение, как вдруг где-то в непосредственной близости от нее — по крайней мере, в ее парадном точно! — начали сверлить стены, потолок или что там еще. Не иначе как перфоратором. Грохотало все это довольно гнусно, прямо-таки высверливая мозг. Вдохновение съежилось от ужаса и заявило, что в таких условиях оно не живет.
В комнату заглянула заспанная Соня в черных кружевных трусах.
— Приветик! Ты где живешь, Баська, на стройке? Что делаешь?
— Пытаюсь работать! — усмехнулась Бася.
— Не получается?
— Представь себе!
Бася крепилась, а потом, не в силах больше сдерживаться, заорала, стараясь заглушить перфоратор: