Пробили часы на Зимнем дворце…
Иван вдруг почувствовал странное волнение и шальную радость.
Озябнув, он зашел в милое кафе, выпил согревающий имбирный чай и долго смотрел, как за окном набережную реки Мойки засыпает снег.
Ему казалось, что он — затерянный в пространстве и времени пленник снега.
На следующий день он вновь долго бродил по городу.
Вечером опять оказался на Дворцовой. В этот раз площадь произвела на него еще большее впечатление. На ней выстроили фантастическую театральную декорацию — лес из сосен и елей (как выяснилось, для предстоящего новогоднего праздника), а Эрмитаж подсвечивали волшебным сиреневым цветом.
Над всем этим царила абсолютно полная, огромная луна, и Александрийский Ангел плыл над городом…
По дороге в отель он остановился возле одного из домов на набережной Мойки. Это был тот самый дом.
Вспомнились рассказы матери: «Дом был удивительный. Этажом выше жил сын князя Н. С ним соседствовал красный комиссар К., который ухаживал за внучкой князя. Такая очень петербургская тема, когда все перемешано и параллельно проживаются самые разные жизненные истории…»
Он еще раз взглянул на окна. В одном был виден женский силуэт.
«Интересно, кто эта женщина?»
Воображение заработало, и ему захотелось побывать в той самой квартире…
* * *
Но даже в самом смелом воображении не могла бы возникнуть такая история и такая женщина, которая сейчас стояла напротив него.
— Послушайте, Барбара, а может, все еще наладится?! Ну, в смысле, этот мужчина с вашей подругой о чем-нибудь договорятся, ведь что-то же их раньше связывало?
Бася махнула рукой:
— Вряд ли…
Иван прислушался к разговорам в соседней комнате.
— Кажется, там вполне спокойно и мирно беседуют.
Как только он произнес эту фразу, из комнаты донесся разъяренный крик Чувалова, который кричал, что Соня его не понимает и надо бы настучать по ее безмозглой голове.
Иван усмехнулся:
— М-да, прямо-таки закон Мерфи: если вам показалось, что ситуация улучшилась, значит, вы просто чего-то не заметили.
— Я уверена — они не договорятся! Надо что-то придумать. Должен же быть какой-то выход!
— Не переживайте. В крайнем случае я вас спасу, пожертвовав собой!
Бася взглянула на него с удивлением — шутит он или как?
Иван заверил, что все серьезно.
Бася фыркнула, ну-ну, мол, ловлю вас на слове!
— Эй, гаврики! — На пороге возник Чувалов. — Чего шушукаетесь? Идите в общество. Нам без вас скучно!
* * *
До Нового года оставалось всего ничего. Чувалов неожиданно раздобрился и пригласил присутствующих сесть за стол.
Только Соня продолжала танцевать, как заведенная.