— Николас, вы что-то скрываете от меня. Что именно?
Он ответил не сразу, налил себе бокал портвейна, чтобы выиграть немного времени, и задумчиво вертел его в руке. Николасу страшно не хотелось говорить Серене правду, но ей следует знать об этом, тем более что он не мог претендовать на то, что и впредь будет оберегать ее.
— Серена, тех двоих наняли с конкретной целью — убить вас. Кто выиграл бы, если бы вы не предъявили права на свое наследство?
После столь откровенного вопроса у Серены пересохло в горле, хотя она сама уже предположила нечто подобное.
— Точно не знаю. Думаю, мое наследство досталось бы дяде Мэтью, который сейчас стал лордом Веспианом.
— Речь идет о большой сумме денег?
— Об огромной сумме. Я даже поверить не могу, насколько она велика.
— Значит, вы действительно наследница. И вашему дяде досталось бы все?
— Да, у меня нет других родственников. Возможно, ему уже стало известно о смерти папы, но он ведь ничего не знает о моем существовании, — уверенно заявила Серена, пребывая в блаженном неведении о письме своего отца, которое недавно оказалось в руках ее дяди.
В этом письме речь шла конкретно о ней.
— Вы в этом уверены? Если он знает, что ваш отец мертв, то, конечно же…
— Нет. Дело в том, что папа по непонятным мне причинам не сообщил Мэтью ни о своем браке, ни о моем рождении. Думаю, ваш отец знал лишь в общих чертах о его женитьбе на моей матери и о моем рождении, ибо после этого они больше не переписывались. Папа раз в год писал своему адвокату лишь для того, чтобы дать знать о том, что он жив и здоров. Думаю, адвокат, не получив в этом году письма от отца, навел справки. Только так можно объяснить, почему дядя Мэтью узнал, что он стал лордом Веспианом. Что же касается меня, то ему об этом ничего не известно.
— Почему ваш отец был таким скрытным? — раздраженно спросил Николас.
— Не знаю, к тому же у меня, не подвернулось удобного случая, чтобы спросить его об этом. Я только знаю, что на смертном одре он велел мне отправиться к вашему отцу, чтобы вернуть бумаги, и только потом разыскать дядю. Таковы были его указания, я их выполнила.
— Что ж, мне кажется, ваш отец впутал вас в чертовски неловкую ситуацию.
— Вы полагаете, что мы не попали бы в такой переплет, если бы папа оставил все на усмотрение дяди. Ну, уж извините.
— Я совсем не это имел в виду, — ответил Николас с кривой усмешкой. — Я твержу себе, что было бы лучше, если бы мы не встретились, но отнюдь не жалею об этом.
— Я тоже, — тихо сказала Серена.
Наступила тишина, во дворе послышался лай собаки. Из пивной донесся хохот. Серена никогда не чувствовала себя такой одинокой, В Лондоне Николас покинет ее. Если он прав, то выходит, что ее семья, которая должна была, как она надеялась, ввести ее в общество, пыталась покончить с ней! Она вспомнила выстрел браконьера в Найтсвуд-Холле, и задалась вопросом, не покушался ли тот на ее жизнь. Серена догадывалась, что именно так думал Николас, но ничего не сказал.