— Лучше не думать об этом.
Серена помолчала, пытаясь рассмотреть его лицо в темноте.
— Он хотел убить меня?
— Да, — резко признался Николас.
— Но я слышала, как он, связывая вас, сказал, что не причинит вам вреда, — с недоумением в голосе говорила она. — Я ничего не понимаю. И почему он отвел меня на другую сторону экипажа, где меня никто не мог видеть? Он собирался… о боже!
Серена стала белее мела.
Экипаж въехал на ярко освещенный двор. Дверь фаэтона раскрылась, опустили лесенку. Немедленно потребовав предоставить им гостиную и принести бренди, Николас подхватил Серену и внес ее в здание почтовой станции. Оба почувствовали приятное тепло. Николас опустил ее на деревянную скамью с высокой спинкой, стоявшую возле камина в отдельной комнате, куда их отвел хозяин.
Принесли бренди. Серена отхлебнула глоток из бокала, который Николас поднес к ее губам, и закашлялась, когда крепкий напиток обжег ей горло. Она отпила еще немного, села, с облегчением развязала ленты шляпки и бросила ее на пол у своих ног. Серена лихо допила остатки бренди и почувствовала, как приятное тепло поднимается вверх к ее лицу.
— Хотите еще?
— Спасибо. — На этот раз она пила осторожно, поставила бокал на приставной столик, стянула плащ и перчатки и вздохнула от удовольствия, почувствовав, как огонь согревает ее онемевшие пальцы. — Вы заказали ужин?
— Да, он будет готов через полчаса. Вам уже приготовили комнату, я велел горничной распаковать вашу дорожную сумку.
— Вы все предусмотрели. Думаю, я приведу себя в порядок, прежде чем сесть за ужин. Наверное, у меня страшный вид. — Серена нетвердо встала и помахала Николасу рукой. — Я чувствую себя хорошо. Обещаю скоро вернуться.
Пока Серена отсутствовала, Николас черкнул записку местному мировому судье, в которой предложил тому прибыть на место преступления. Затем он с нетерпением следил за дверью до тех пор, пока не появилась Серена. Николас подумал, что ведет себя глупо, он едва удержался от желания проверить, не случилось ли что-нибудь с ней.
Серена вернулась в гостиную с аккуратно причесанными волосами и с повязанной вокруг шеи кружевной косынкой. Тут же принесли ужин. Она была бледна, но спокойна. Ее улыбка озарила все вокруг. Тело Николаса тут же привычным образом отреагировало на ее появление. В душе он остался недовольным. Казалось, что понадобится не один грабитель и не одно смертельно опасное приключение, чтобы ему удалось обуздать свою страсть к ней.
Оба в приятной тишине ели крестьянский ужин, состоявший из жареных каплунов и пирога с дичью, после чего подали овечий сыр. Однако, зная Серену слишком хорошо, Николас не удивился, когда та с решительным выражением лица вопросительно взглянула на него сразу после того, как слуги убрали со стола.