— Все на месте?
— Да.
Полицейский захлопнул записную книжку, важно посмотрел на задержанных и сказал:
— Так, вопрос ясен. Вы двое можете идти. Хольм останется.
Мауритсон рассовал по карманам свое имущество.
Продуктовая сумка стояла на полу около двери, из нее торчали длинный огурец и шесть стеблей ревеня.
— Что у вас там в сумке? — спросил полицейский.
— Продукты.
— Продукты? А ну-ка, Кеннет, проверь.
Полицейский принялся выкладывать продукты на скамейку.
Мауритсон невозмутимо наблюдал за его действиями.
— Так, — говорит Кеннет, — все точно, в сумке продукты, как показал Хольм, вот хлеб... масло... сыр... ревень... кофе — да, все так, как показал Хольм.
— Ясно, — подытожил суровый. — Вопрос исчерпан. Клади продукты обратно, Кеннет.
Он подумал, потом обратился к Мауритсону:
— Так вот, господин Хольм. Вышло недоразумение. Но вы сами понимаете, такая у. нас служба. Мы сожалеем, что на вас пало подозрение в преступлении. Надеемся, вы на нас не в претензии.
— Что вы, что вы, — сказал Мауритсон. — Вы только исполняли свой долг.
— Всего доброго, господин Хольм.
— Всего доброго, всего доброго.
Дверь отворилась, вошел еще один полицейский, одетый в серо-голубой комбинезон. Он вел на поводке овчарку а в другой руке держал бутылку лимонада.
— Фу, жарища! — выдохнул он, бросая фуражку на скамейку. — Сидеть, Джек. — Сорвал с бутылки колпачок и поднес ее ко рту. Повернулся к собаке и сердито повторил: — Сидеть, Джек!
Пес послушался, но тотчас встал опять и принялся обнюхивать сумку Мауритсона.
Мауритсон пошел к двери.
— Всего вам доброго, господин Хольм, — сказал Кеннет.
— Всего доброго, всего доброго, — отозвался Мауритсон.
Пес уже всю голову засунул в сумку.
Мауритсон отворил дверь левой рукой, а правую протянул, за сумкой.
Пес зарычал.
— Минутку, — сказал полицейский в комбинезоне.
Коллеги вопросительно посмотрели на него. Мауритсон оттолкнул собаку и поднял сумку с пола.
— Ни с места, — крикнул полицейский и поставил бутылку на скамью.
— Простите?.. — озадаченно произнес Мауритсон.
— Эта собака натаскана на наркотики, — сказал полицейский, поднося руку к кобуре.
XVII
Начальник отдела наркотиков Хенрик Якобссон занимал эту должность почти десять лет и десять лет не ведал, что такое покой. Другой на его месте давно заработал бы язву желудка или расстройство моторных центров или жевал бы занавески. Но организм Хенрика Якобссона все выдержал, а теперь его и вовсе трудно было чем-нибудь удивить.
Сейчас он невозмутимо созерцал разрезанный сыр, выпотрошенную булку, конвертики с гашишем, капсулы с амфетамином и сотрудника, который полосовал ревень.