Перед ним сидел Мауритсон, внешне спокойный, а на деле сам не свой. Двойная страховка подвела, и как подвела — самым невероятным, дурацким образом. Это что-то непостижимое. Ну ладно, один раз еще куда ни шло, так ведь один просчет уже был у него два месяца назад. Но два раза подряд!.. Того и жди, окажется, что он угадал тринадцать номеров в очередном розыгрыше спортивного тотализатора.
Он уже сказал все, что положено говорить в таких случаях. Что злополучную сумку ему вручил неизвестный человек на Центральном вокзале и попросил передать другому неизвестному на Мариаторгет; и конечно, он сразу заподозрил неладное, но не смог устоять против соблазна, когда ему предложили сто крон.
Якобссон выслушал его молча, не перебивая. И скорее всего не поверил ни единому слову. Наконец он сказал:
— Что ж, Хольм, могу только повторить тебе то, что уже говорил: мы тебя задержим. Ордер будет подписан завтра утром. Можешь воспользоваться телефоном при условии, что это не помешает следствию.
— Неужели дело такое серьезное? — смиренно осведомился Мауритсон.
— Смотря что считать серьезным. Посмотрим еще, что мы найдем при домашнем обыске.
Мауритсон отлично знал, что они найдут в однокомнатной квартире на Викергатан, — плохонькую мебель и старую одежду. Тут ему бояться было нечего. Неизбежный вопрос — к каким замкам подходят его прочие ключи, — Мауритсона тоже не тревожил, ибо он не собирался отвечать. Так что скорее всего его вторая квартира, на Армфельтсгатан, не будет осквернена ни двуногими, ни четвероногими ищейками.
— Неужели штраф платить придется? — спросил он еще более смиренно.
— Никак нет, старик, — ответил Якобссон. — Штрафом ты не отделаешься, тут тюрьмой пахнет. Да, Хольм, здорово ты влип. Кстати, кофе не желаешь?
— Спасибо, лучше чаю, если не трудно.
Мауритсон лихорадочно соображал. Что верно, то верно — влип, и похлестче, чем думает Якобссон. Ведь у него взяли отпечатки пальцев, а это, значит, что электронная машина в два счета выдаст карточку, на которой написано не Арне Леннарт Хольм, а нечто совсем другое. И пойдут неприятные вопросы...
Они выпили чаю и кофе и съели полбатона; тем временем сотрудник сосредоточенно вскрывал скальпелем огурец.
— Здесь ничего нет, — подвел он итог.
Якобссон флегматично кивнул:
— Ясно.
Посмотрел на Мауритсона и добавил:
— С тебя и найденного хватит.
В душе Мауритсона зрело решение. Он в нокдауне, но до нокаута еще далеко. Надо встать — встать прежде, чем прозвучит роковое «аут», а оно прозвучит, как только на стол Якобссона ляжет справка из картотеки.