Ритуал выполнялся не частными лицами, а специальным священнослужителем, которого называли машмашу. Следует отдельно подчеркнуть, что в ритуалах такого рода целью было не избавление от муравьев, а отведение зла, которое предвещало их присутствие.
Хотя магия играла очень большую роль в жизни Древней Месопотамии, было бы неправильным утверждать, что магия была единственным вавилонским ответом невзгодам и жизненным проблемам. Молитва, выражение чувства полной зависимости от божества, была также средством, широко применяемым в Вавилоне. Возможно, древний вавилонянин не признавал существенной разницы между двумя формами контакта с духовным миром (отношение, в котором сходятся древние почитатели бога и современные атеисты), потому что он называл и магические формулы, и молитвы одинаковым словом «заклинание». Тем не менее различный подход современный читатель распознает безошибочно. Типичная молитва начинается так:
Заклинание. О, Господин, сильный, известный, тот, кто знает все,
Великолепный, самообновляющийся, совершенный, первенец Мардука,
....................
Советник богов, тот, кто твердо держит святилища,
Тот, кто собирает для себя все культы...
Далее перечисляются многочисленные титулы и отличительные черты, и завершается эта часть следующими словами:
...Ты следишь за всеми людьми,
Ты принимаешь их мольбы,
Ты даруешь им достаток,
Все человечество молится тебе.
Затем поклонник бога излагает свои личные обстоятельства.
Я, Баласу, сын бога, чей бог Набу, чья богиня Ташмету,
По причине зла – пожара в моем доме
Я испуган, я боюсь, я очень тревожусь.
«Зло», о котором говорится, – это не ущерб от пожара, а несчастья, которые, как считали, пророчит это событие. Это очевидно из того факта, что очень похожие молитвы, предназначенные для использования царем от имени нации, часто упоминают о «зле затмения луны». Молитва продолжается следующим образом:
Я тот, кто ограблен или убит, тот, чье наказание велико;
Я тот, кто устал, встревожен, чье тело очень больное,
Так что табу и боль встретили меня, я склоняюсь перед тобой;
Болезнь от магии и колдовства захватила меня.
....................
О, Господин, мудрейший из богов, своими устами прикажи для меня добро;
О, Набу, мудрейший из богов, своими устами позволь мне выжить.
Возвышенное положение божества, к которому обращается такая молитва, не вызывает сомнений. Тем не менее становится ясно, что жрецы, представляя основное течение древней месопотамской религии, не видели существенной разницы между магией и молитвой, потому что, к примеру, в том же собрании молитв после молитвы богу луны Сину мы находим следующие инструкции: