Она никогда не верила в любовь с первого взгляда. Никогда. Так говорила бабушка, которая, конечно же, знала об этом больше, чем она, да и сама Лена считала это просто сказками. Любви с первого взгляда нет. НО… она влюбилась. С первого взгляда. Почти сходя с ума от того, как растянулись его губы в улыбку, как засветились синим пламенем глаза, как он наклонился над столом, словно бы стараясь стать к ней еще ближе. Или же стараясь подавить ее даже этим малейшим продвижением вперед…
Невозможно было и представить, чтобы он не понимал, что она чувствует в этот момент. Он знал. Отлично все знал. Об этом говорило все! И те же самые глаза, и эта плутовская улыбка, превратившаяся в откровенную улыбку, легкий кивок головой, словно приветствие ей… И даже поза, в которой он сидел! Склонившись над столом, налегая на него всем телом и подложив руки под грудь. Уставившись на нее!
Лена почувствовала, что воздуха стало катастрофически не хватать. Она просто-напросто задыхалась. Кожу жгло огнем вовсе не от солнца, ее что-то испепеляло изнутри. Может быть, кровь, в которую словно ядом, вошел этот подавляющий взгляд и небрежный кивок, призывающий покориться.
Она сглотнула и откинулась на спинку стула. С усилием отвела глаза в сторону. А кожу все жгло огнем. Тысячи разрядов прошлись по телу вдоль позвоночника, протыкая насквозь маленькими иголочками и посылая в кровь новые разряды наркотического воздействия.
Захотелось убежать. Просто встать и… даже не уйти, а убежать. От него!
Потому что так же, как он ее пленил, так же он ее и отталкивал.
Она его боялась. Он будоражил ее кровь, заставлял одним взглядом в ее сторону учащаться пульс, вынуждая сходить с ума от бешеного стука сердца, громом грохотавшего в ушах.
Из-за него она мгновенно почувствовала себя незащищенной. Потому что вся ее защитная броня полетела в тартарары в тот момент, когда она встретилась с ним глазами. Этими дьявольскими синими глазами, не сказавшими ей ничего, но поведавшими ей о многом.
Никогда не испытывая подобных чувств, она не могла преломить в себе все, что было впитано ею годами жизни без него. Не могла переступить через себя и покориться обстоятельствам, столкнувшим их друг с другом.
Что-то в груди упрямо толкало ее к тому, чтобы встать и уйти. Убежать и спрятаться. Потому что она не была уверена в том, что он не пойдет за ней следом. Спрятаться, как можно дальше, в самый укромный, нелюдимый и темный уголок, чтобы он ее не смог найти.
А что-то другое, не менее упрямое, толкалось, брыкалось и, надрываясь, взывало ее к тому, что нужно поддаться соблазну и утонуть в этом новом для нее, неизведанном ею чувстве.