Когда Эрвин окончил свой доклад, профессор громко откашлялся и, наклоняясь над письменным столом, дал пациенту понять, что собрал достаточно информации, чтобы высказать свое суждение.
– Господин Дунн, – официально начал он, ободряюще улыбаясь. Он исполнился симпатии к молодому человеку. Надеялся, что сможет ему помочь. -Ваш случай только на первый взгляд кажется необычным. Я называю его конфликтом "личность-решение".
– Это можно вылечить, профессор?
– Все зависит только от вас. – Сердак сделал какую-то пометку в своем блокноте и снова проницательно взглянул на пациента. – Проблема кроется в вас. У вас в голове, говоря коротко и прямо. Господин Дунн, вы любите сладкое?
– Обожаю!
– Ну конечно. – Профессор покивал головой, словно признание пациента подтвердило его предположения. – Вы ненавидите взятки, что понятно и достойно похвалыВ то же время, вы очень любите сладкое. Отказываясь принять взятку-конфеты, вы остались в согласии с честным Эрвином Дунном, но, отказавшись от конфет, вошли в конфликт с Эрвином Дунном-сладкоежкой!
– Правда? – пациент от удивления сел на кушетке. Неужели все так просто? Теперь, когда профессор объяснил ему зависимость, Эрвину показалось, что к нему понемногу возвращается контроль над правой рукой.
– Именно так! Советую в следующий раз конфеты брать и есть, господин Дунн! Даже заплатить за них гнусному взаткодателю, но не отказываться ни от чего, что поможет вам сохранить душевное равновесие!
– Вы волшебник, профессор! – Эрвин соскочил с кушетки и подбежал к профессорскому столу. Он вовремя опомнился и удержался от того, чтобы кинуться Сердаку на шею.
– Спокойнее, спокойнее. Это не означает, что вы автоматически выздоровели. Наверняка не обойдется без последующих визитов… – профессор незаметно пододвинул пациенту чек на подпись.
– Ну конечно! – воскликнул Эрвин.
В эту минуту он был готов согласиться на любое предложение профессора. И даже не заметил, в какой момент его правая рука схватила лежавшую на столе ручку и принялась выписывать непонятные знаки в блокноте профессора.
– Минуточку! Что вы делаете? – пораженный Сердак наклонился над каракулями Эрвина. – Это же мой блокнот!
– Простите, – простонал Эрвин. – Я не мог удержаться.
Александр Сердак не слушал объяснений пациента. Он с возрастающим изумлением смотрел на знаки, покрывающие страницы блокнота. Они будили в нем давние, почти полностью забытые воспоминания. Черточки, точки, перевернутые завитки, рисуемые словно в спешке, без малейшего смысла и склада. На самом деле они заключали в себе послание, профессор определенно понимал это. Знаки были буквами чужого алфавита. Профессор видел его несколько раз в жизни. Этот алфавит был принят в примитивных отдаленных системах, куда отправлялись только контрабандисты и прочие отбросы общества. Но откуда, скажите на милость, знание почти исчезнувшей письменности у этого Дунна?