Вынырнув из пучины воспоминаний, обнаруживаю, что ярко освещенные витрины магазинов и вывески ресторанов остались позади, а я медленно поднимаюсь в гору. Иду вперед до тех пор, пока дорога не заканчивается. В этом месте расположена водонапорная башня, стоящая над городом, как часовой. Мало кто ходит смотреть на этот массивный серый цилиндр, так как делать рядом с башней, в общем-то, нечего, хотя многочисленные разноцветные граффити, оставленные теми, кто здесь побывал, и свидетельствуют об обратном. На самом деле всех притягивает большая площадка у подножия водокачки. Небо над городом, если приехать сюда на закате, просто прекрасно — хотя, по правде говоря, мало кто приезжает сюда любоваться пейзажем. Мы с Вив тоже нередко останавливались здесь в ее маленьком голубом автомобильчике. Это практически единственное место в городе, где люди не беспокоят друг друга, потому что у них есть куда более приятное занятие.
Останавливаюсь на краю площадки, не желая идти дальше. Суббота, вечер — в это время здесь всегда много народа. Звуки музыки, рвущиеся из многочисленных автомобильных динамиков, смешиваются в ночном воздухе, превращаясь в какофонию. Окна по большей части закрыты, но из некоторых машин доносятся неразборчивые фразы и смех… В каждой машине по два человека.
У меня нет права находиться здесь.
Чувствую себя как человек, задыхающийся в плену зыбучих песков. Без Вив я не более чем мерзкий тип, подглядывающий в окна чужих автомобилей, пока другие занимаются любовью. Все это теперь не для меня; я даже не понимаю, зачем жить — зачем вставать утром, куда-то идти, дышать. Слушаю чужой смех, бормотание голосов и пытаюсь представить, о чем шепчутся сидящие в машинах люди. Когда-то я был одним из тех, за кем теперь наблюдаю, и чувствовал себя полноценным человеком.
Вдруг появляется ощущение, как кто-то или что-то мягко поглаживает меня сзади по шее. Отпрянув от неожиданности, чуть не падаю с насыпи. Оборачиваюсь, снова и снова хлопая ладонью по шее, ожидая увидеть позади призрак — той девушки или Вив, — но вокруг никого. Вернувшись на место, где я стоял, обнаруживаю свисающую почти до самой земли ветвь дерева. Тонкие сухие отростки на конце и гладили меня по шее. Ломаю их, а потом пытаюсь оторвать и саму ветку, но она живая, упругая, и у меня ничего не получается.
Дома тихо. Лежу в постели с закрытыми глазами, но спать мешает солнечный свет, падающий прямо на подушку. Приподнимаюсь, свешиваю с кровати правую ногу и, сидя, потираю шрам, идущий от бедра до самого колена. Тупая приглушенная боль все еще ощущается. Снова закрываю глаза и пытаюсь вспомнить, спал я ночью или нет. Может быть, и спал, но толку от этого никакого. Размышляю над тем, что лучше: мучиться, бодрствуя, или спать, видя во сне сплошные кошмары… а может быть, лучше моменты между тем и другим состоянием, когда я по крайней мере ощущаю разницу между ними? Окидываю взглядом комнату: пустые стены, груда белья возле кровати. На письменном столе беспорядок, стул лежит на полу — я уронил его, когда пришел домой вчера вечером. Но кроме меня в комнате нет ни души — ни живой, ни вымышленной, ни мертвой.