Где-то в передней части дома хлопает дверь.
Нина резко оборачивается и смотрит туда, откуда мы только что пришли.
Оуэн? — зовет она.
Это я, — отвечает женский голос. — А ты рано встала сегодня.
Слышно, как говорившая женщина бросает на стол связку ключей, потом, судя по скрежету «молнии», снимает куртку или сапоги. Нина в панике поворачивается ко мне и, схватив за руку, пытается оттащить к двери черного хода в задней части кухни. Я упираюсь ногами в пол. Она пытается преодолеть сопротивление, но ее сила и вес — ничто для бывшего футболиста.
Ты должен спрятаться! — шипит она.
Кто это?
Прошу тебя, пойдем туда, пожалуйста!
Нина с трудом тащит меня к двери черного хода, но когда ей удается схватиться за медную ручку, выясняется, что замок заперт. Она машинально шарит по стене, стараясь нащупать ключ, висящий на крюке, но его там нет. Я сам, не выдержав, пытаюсь надавить на ручку в надежде, что она всё-таки поддастся, как будто удвоенные лихорадочные старания могут как-то воздействовать на замок.
Женщину в прихожей разбирает кашель курильщика. Звук приближается к кухне. Нина, развернувшись, смотрит на меня, как на вещь, которую она украла, с ужасом человека, понимающего, что полицейские вот-вот ворвутся в дом. Ее глаза, лихорадочно пошарив по кухне, останавливаются на двери, которую она закрыла, когда мы пришли.
Туда! — шипит она, схватив меня за руку.
Ни за что…
Через пятнадцать минут тетя Кэр будет спать как убитая, — побудь, пожалуйста, пока в моей комнате.
А потом что?
Поднимаясь по ступенькам, я хочу еще что-то сказать Нине, но звук женского голоса, принадлежащего, надо так понимать, тете Кэр, заставляет меня поспешить. Вскарабкавшись по ступенькам, я оказываюсь на площадке второго этажа.
Оуэн сегодня пойдет в школу, как мы договаривались…
Пойдет, — соглашается Нина.
Слышен чей-то вздох, потом кто-то хлопает дверью кухонного шкафа.
Вот и отлично. Трудная выдалась ночка. Посади его на автобус, а я пойду спать.
Нет, постой, я разогрею тебе блины! — говорит Нина неестественно высоким голосом.
Блины?
Я все равно хотела разогревать — для Оуэна.
Я чувствую легкий запах подгорающих блинов.
Да нет, спасибо, — говорит тетя Кэр с полным ртом. Судя по голосу, она подошла к двери и намеревается подняться. — Какая же всё-таки дрянь эта диетическая еда.
Спокойной ночи! — почти что кричит Нина.
Тетя Кэр взбирается по лестнице, топая тяжелыми ногами. Я отскакиваю подальше от перил.
Справа две двери, обе закрыты. Слева еще одна, открытая, за ней другая, судя по всему, ведущая в ванную комнату. По коридору можно пройти в глубь дома, но что там, за углом, мне неизвестно. Из трех комнат только одна может оказаться спальней тети Кэр, поэтому вероятность ошибки не так уж велика. Пригнувшись, я бегу к открытой двери и, влетев в спальню, закрываю за собой дверь. Замок с легким щелчком закрывается. Женщина поднимается на площадку второго этажа и останавливается, чтобы перевести дух. Слышно, как она что-то жует. Потом шаги приближаются к комнате, в которой нахожусь я.