Для доказательства этой теории отправился в 1920 году в Африку ученый патер Пауль Шебеста. Хотя носил он сутану и имел вполне определенное задание, тем не менее, будучи пунктуальным исследователем, описал только то, что видел, а не то, что должен был увидеть. Ему мы обязаны наиболее подробными сведениями о племенном устройстве и образе жизни пигмеев: бекви и акоа в Габоне и Камеруне, бабинга в устье реки Убанги, бачва Южного Конго, батва Руанды и особенно многочисленных племен леса Итури.
Прошедшие годы не так уж много изменили в жизни затерянных в лесах пигмейских племен — в той части, которая касается их обычаев и охоты.
Маленькие люди большого леса
...Пигмеи являлись из леса в деревню племени батеке за наконечниками для копий, за пустыми бутылками, за пальмовым маслом, рисом, бананами. И за солью. Соль была пигмеям приятнее сахара, и, получив ее, они тут же со счастливым смехом запихивали кусок за щеку, а остальное ловко заворачивали в листья, чтобы отнести к себе в лес.
Конечно, они приходили в деревню не с пустыми руками. Пигмеи приносили мясо — нежное мясо антилопы-мболоку, и буйволиное, и обезьянье, а иногда и слоновье мясо. Слоновьему мясу батеке бывали рады пуще всего, и не потому, что оно вкуснее, скажем, мяса окапи или молодой буйволицы. Просто его обычно бывало много — когда бывало, а самое главное, вместе с мясом пигмеи приносили слоновьи бивни. А вот это уже большая ценность. Охотиться на слонов людям батеке запрещено — из Киншасы приезжал специальный чиновник и говорил об этом на собрании всей деревни, а председателю деревенского комитета Жан-Жаку Атембе, сыну прежнего вождя, поручил следить за этим. А вот пигмеям в глубине леса этого запрета никто не внушал, потому что попробуй отыщи их там.
Такие мысли теснились в голове у молодого батеке Годфруа Мубонго. когда он шел по лесной тропе, сжав в одной руке старое, скрепленное проволокой ружье, а другой раздвигая звеневшие от сухости ветви.
Деревня родного племени батеке отрядила его в лес, к пигмеям. Дожди припозднились в этом году, ни маниока, ни просо, ни кукуруза не смогли пробить омертвелую землю; бананы на плантациях корчились, пытаясь дотянуться корнями до воды, свертывали в трубку листья, роняли наземь сморщенные плоды. Горячий ветер с противным скрежетом колыхал слоновью траву.
Один лес, не подвластный солнцу, хранил живое под многоярусной своей крышей.
Годфруа шел по тропинке, нырявшей то и дело под низко висящие ветви, хотя рядом было достаточно открытого места. Он устал уже беспрерывно нагибаться. Ему чудилось, что он идет не вперед, а выписывает бесконечные петли вокруг одного и того же дерева. В стоячем лесном воздухе трудно, было дышать. Сбоку кто-то зацокал призывно языком. Годфруа повернул в испуге голову. В просвете между широченными листьями фрамире показались несколько мужчин-пигмеев. Двое из них были знакомы Годфруа — это они чаще всего приходили к ним в деревню за солью. Сейчас они не без удивления смотрели на гостя: что понадобилось ему в лесу, куда, как правило, не ходят живущие в саванне люди? Может, он вышел на охоту?