В разделе «стрелковое оружие» Бувье опять столкнулся с тем, что большая партия автоматов Г-3 и винтовок «маузер» отправлена именно в Гвинею-Бисау.
С таким огромным арсеналом Лиссабону, конечно, нечего было делать в Бисау. Маленькая португальская колония и без того перенасыщена оружием. Значит, пришел тогда к выводу Бувье, все это предназначено для нападения на соседей. Весь вопрос — против кого? С колонией граничили Сенегал и Гвинея. И тут его осенило. Лиссабон, разумеется, заинтересован прежде всего в атаке на Гвинею Секу Туре. Дело даже не в том, что гвинейцы постоянно требуют в ООН предоставления независимости колониям и прежде всего португальским — Гвинее-Бисау, Анголе и Мозамбику, и это будет акцией возмездия. Ведь в Гвинее находится штаб-квартира ПАИГК — Африканской партии независимости Гвинеи и островов Зеленого Мыса, партизаны которой уже очистили больше половины территории Гвинеи-Бисау. Если Лиссабону не удастся сейчас нанести ощутимый удар по партизанам, война, по существу, ими будет проиграна. Встреча с О"Рэлли стала для Бувье последним звеном в цепи рассуждений. Она давала возможность ответить на последний вопрос: когда? Ответ был: в самое ближайшее время.
В течение всего полета от Гамбурга до Лиссабона каждые сорок минут в туалет прогуливался человек со слегка оттопыривавшимся боковым карманом. Полиция явно патрулировала салон для пассажиров. Поэтому Рольф Штайнборг, он же Ричард Львиное Сердце (все «страшилища» Чомбе имели прозвища), он же Старичок Мишель во время биафрской кампании, которую они называли «нефтяным цирком», он же Ганс из Гамбурга, как его именовали на допросах в полиции европейских стран работавшие с ним и попавшиеся громилы, почувствовал себя спокойно только на португальской земле.
В Лиссабоне встреча была организована превосходно, и уже через четыре часа его доставили на ферму возле Сан-Педро-ду-Сул в 200 милях к северу от столицы. Хозяин дома полковник Жан Шрамм почтил Штайнборга встречей на крыльце.
— Хэлло, Рольф! — крикнул он еще издали. Полковник был бельгийцем и, хотя прекрасно говорил по-немецки, со Штайнборгом намеренно предпочитал изъясняться на нейтральном языке — английском. Рядом со Шраммом стоял полный брюнет с чрезмерно отросшей гривой и запущенной бородой.
— Майор Мараис, — представил его Шрамм.
— Капитан Штайнборг, — протянул руку Рольф.
— Капитан лейб-гвардии его превосходительства президента Чомбе, — добавил Шрамм и захохотал. Видимо, неопрятный толстяк был из своих.
Рольф принял душ и переоделся в легкий пуловер. Пиренейское солнышко было достаточно теплым. Потом они втроем обедали на веранде и смотрели по телевизору корриду. Вдали за причудливо подстриженными кустами изредка мелькали фигуры охранников. Спиртного за столом не было.