— Господа, — голос Спинолы звучал в конце хрипловато, — операция наша, вне всякого сомнения, будет не столь уж трудной... Сниматься с якоря через два часа... Все свободны. Майора Мараиса и капитана Штайнборга прошу остаться.
— У вас, Штайнборг, задача особенно ответственная, — генерал взял план Конакри и прочертил ногтем линию от берега океана через город по направлению к красному крестику, напротив которого было написано: «Дворец президента». — Ваша группа должна любой ценой дойти до этого места и сделать то, что в свое время сделали в Конго с Лумумбой полковник Хьюг и капитан Гат. Одна из двух групп, которые высадятся рядом с вами, пойдет к аэродрому, вторая атакует представительство ПАИГК. Ваша задача облегчается тем, что атаке подвергнутся также электростанция, — палец Спинолы ткнул на плане рядом с дамбой, — и военный лагерь Альмами Самори, — палец переместился чуть в сторону. — Майор Мараис, каковы последние сведения о противнике?
— По данным агентуры, Конакри сейчас почти без войск. Армия занята на сельскохозяйственных работах, и пройдет минимум день-полтора, пока ее передовые части могут быть переброшены к столице. Кроме того, гвинейский солдат суеверен и почти неспособен к ночным операциям...
— Ну что ж, господа, — подвел итог Спинола. — Верю в успех... А теперь по чашечке кофе. Марсель! — крикнул он в сторону двери.
Вошел африканец с нашивками капрала. Через его правую щеку тянулась бледная полоса шрама.
— Лейтенанта Гальвана ко мне, — приказал Спинола по-французски.
Капрал, не по-уставному повернувшись, вышел.
— Гальван пойдет с вами, — тихо сказал генерал, пока они потягивали настоящий «харари». —
Он хорошо знает город. У него свои счеты с нынешним режимом в Гвинее. Формально, капитан Штайнборг, командиром группы я назначаю его, но главная ответственность на вас. Что бы ни произошло, на берегу не должно остаться ни одного белого. Ни живого, ни мертвого. Сжигать или тем более закапывать трупы на территории противника специальным распоряжением из Лиссабона запрещено... В дверь постучали.
— Лейтенант Гальван, мой генерал, — доложил капрал.
— Пусть войдет.
Лейтенанту было лет двадцать пять — двадцать семь, но на его выгоревшей гимнастерке выделялись шесть наградных нашивок. Волосы у него, как и у Мараиса, были длинными, словно у студента университета, а не армейского офицера.
— Лейтенант, — Спинола сделал легкий жест рукой, — познакомьтесь с вашим заместителем капитаном Штайнборгом. Капитан будет руководить высадкой и действиями специальной группы под вашим наблюдением.