— Каждый орк рождается воином! — не без гордости произнёс Айгах. — Так вы едете к Кахейторн?
— Нет, дорогой Айгах, — печально ответила Треллия. — Нам очень дорога наша страна, но дела таковы, что путь наш лежит дальше, через ваши земли и даже через земли Эллирии. Но поверь, мы это делаем тоже для спасения нашей страны от зла, которое там поселилось.
— Если для ваш народ ваша дорога даст добро, то пусть будет так. Айгах проводит вас, — согласился орк. — Когда вы продолжать путь?
— Мы хотим ехать прямо сейчас, — с твёрдостью в голосе произнесла Адиона. — Но сколько ты возьмёшь за свои услуги?
— Раньше Айгах брал только деньги, сейчас у ваш народ нет денег, Айгах понимать это. Айгах берёт вещи, который можно продать другой орк или северный эльф.
— Хорошо, Айгах, — чуть подумав, ответила принцесса.
— У нас есть несколько монет и вот этот эльфийский кинжал.
Когда-то он был изготовлен мастерами Хагеллона, — и Адиона достала из своей дорожной сумки отличный кинжал ручной работы, который когда-то взяла в жилище у Нерпы. Хотя он так никогда и не пригодился, но расставаться с ним было нелегко. Это была последняя память об эльфийской разбойнице, удивительным образом сочетавшей в себе и лихую удаль, и нежную материнскую любовь, и необычайную мудрость. Бережно держа кинжал, она протянула его Айгаху вместе с несколькими хагеллонскими и амилорскими монетами.
— Этого хватит? — неуверенно спросила она.
Орк, не считая, пересыпал монеты к себе в сумку и внимательно поглядел на кинжал, изучая его.
— Хороший вещь, но не для орк, — сказал он, вынув кинжал из ножен и проверяя его остроту. — Орк любит большой оружие, тяжёлый. А это маленький и лёгкий. Не для орк.
— Но у нас больше ничего нет! — печально произнесла Треллия.
— Айгах продаст этот ножик эльфам, — успокоил он девушек. — Северный эльф любит хороший маленький ножик. Этот ножик как раз для эльф. Айгах проводит вас в Эллирию.
— Тогда отправляемся как можно скорее. Прямо сейчас, милый Айгах, — попросила его Адиона.
— Айгах соберёт кьяг и запряжет лошадь, — ответил орк и вышел из шалаша. Вслед за ним вышли и девушки.
Быстрыми и точными движениями старый орк собрал свой кьяг очень быстро. Затем бросил и колья и шкуры вместе с пожитками в крытую кибитку и поглядел в сторону пасущейся пятнистой лошади. Чуть приподняв подбородок и набрав в лёгкие воздуха, он почти вытянул из себя одно только отрывистое слово: «Ли-хай» — и пятнистая лошадь, услышав этот клич, тут же рванулась с места и стремглав бросилась к своему хозяину. Подбежав, она встала как вкопанная возле Айгаха.