Отверженная невеста (Ковалев, Малышева) - страница 38

— Папенька, папенька! Там… возле пруда… Лиза и Борис цалуются!

— Ты что же это, шпионишь за ними? — спокойно спросил отец.

— Я? — растерялся мальчик. — Нет! Я случайно увидал…

— Значит, я шпиона в доме у себя взрастил?! — нахмурив брови, возмутился Ростопчин.

— Я случайно… — жалко пропищал Андрей, готовый уже расплакаться.

— Ну, на первый раз прощаю. — Граф привлек его к себе, обнял и, грубо гладя по голове, словно желая втереть в нее прописные истины через макушку, стал поучать: — Впредь не подглядывай, не наушничай, не ябедничай. Все это недостойно звания дворянина.

— Больше не буду, папенька! Никогда! — искренне поклялся Андрей.

— Ну, молодец! — похвалил граф. — А теперь ступай в дом и помни же — матери ни слова о том, что «случайно» увидел!


Отпуск Бориса подходил к концу, а Лиза так и не сделала ему самого главного признания. Впрочем, девушка чувствовала себя настолько хорошо, что все вокруг, да и она сама начали понемногу верить в чудо — болезнь пройдет, отступит навсегда, растворится, как утренний туман над рекой. Ведь и такие случаи бывали.

— Не стоит ему ничего говорить, — убеждала она отца в его кабинете, вечером накануне отъезда Бориса. — Зачем его огорчать раньше времени? Борис не сможет спокойно жить, зная, что я больна. А если мне сделается худо, сразу же напишу ему обо всем, признаюсь.

— Поступай, как подсказывает тебе сердце…

Бывший губернатор рассматривал на свет пузырьки шампанского в бокале, стараясь скрыть от дочери выступившие у него на глазах слезы. Письменный стол, на котором всегда громоздились книги и эстампы, был пуст, на сукне красовались лишь три пустые бутылки из-под «Вдовы Клико».

— Вы много пьете в последнее время, папенька… — робко проговорила Лиза, чувствуя себя не вправе обсуждать с отцом подобные темы.

— Это, Лизонька, пустяки, — он притянул дочь к себе и нежно погладил по щеке, — это пройдет. Была бы ты у меня счастлива, ангельчик…

А что же Екатерина Петровна? Конечно, это она подослала к графу доктора Альбини. Роман дочери с сыном ненавистного ей князя Белозерского не входил в ее планы. Она приказала своей новой компаньонке мадам Турнье неотступно следить за молодыми людьми, но та оказалась плохой шпионкой. Лиза тут же разоблачила ее, и, чтобы избавиться от слежки, они с Борисом каждый день отправлялись на конные прогулки. Но и останься они дома, компаньонка графини немногое бы узнала, потому что молодые люди общались исключительно по-русски, и мадам Турнье не поняла бы ни слова.

Вскоре в Вороново пожаловали новые гости, и внимание графини переключилось на них. Приехала старшая дочь Наталья с детьми. Надо сказать, Екатерина Петровна признавала только внуков-католиков, детей Софи. Ко всем остальным, «обреченным на адов огонь», она была равнодушна. Общение с Натали также не доставляло ей удовольствия. Со времени последних родов дочь начала глохнуть, и матери всякий раз приходилось кричать, чтобы втолковать ей любую малость. Куда больше ее занимал прибывший в поместье аббат Мальзерб, заменивший отца Серрюга. С ним она вела серьезные теософские беседы и была подчеркнуто мила и обходительна.