Но Лариса все же уточнила:
— У тебя есть кто-нибудь?
— Нет… сейчас нет.
— Совсем?
— Ну да.
— Слушай, ты чего, в универе не могла себе аспиранта найти? Или кандидата?
Ирма вспомнила последнее приобретение кафедры — аспиранта Мишу. Высокий и страшно сутулый молодой человек взирал на мир робкими глазами сквозь толстые стекла очков. При разговоре он наклонял голову, словно стараясь оказаться ближе к собеседнику, и еще пощипывал редкую поросль на подбородке, которую, видимо по рассеянности, именовал бородой.
Ирма представила Мишу в роли своего ухажера, нервно хихикнула и честно ответила:
— Знаешь, у нас на кафедре с этим как-то не очень.
— Да-а, ну ладно, не расстраивайся. Думаю, скоро кто-нибудь подвернется.
Тут Ирма вспомнила о Павле. А вот интересно, подумала она. Павел, он как? Можно ли считать, что он… ну, скажем, начало романа? Или нет? Так и не разобравшись толком в этом вопросе, она вернулась к пустой болтовне, и вечер потек дальше.
Павел позвонил и пригласил в театр. Теперь она согласилась не раздумывая. Утром забежала к Марь Иванне. Та усмехнулась:
— Садись скорее, у меня времени тоже не вагон. Куда с утра с хахалем-то собралась?
— Нет, я вечером иду в театр. Не будет времени заехать переодеться… И он просто приятель.
— Все они поначалу просто… — Ловкие пальцы уверенно орудовали феном и щеткой. — Ты смотри, береги себя. Тетки-то нет больше, и присмотреть некому. Все мы, пока молодые, глупые — сначала согрешишь, а потом маешься с дитем. Вон Мариэлена тоже. И «он меня любит», и то и се. А он хвостом раз — и ушел к Рахили…
Опешившая Ирма не сразу сообразила, что соседка плавно перешла на пересказ любимого сериала. Но это было лучше, чем выслушивать нравоучения. Поэтому она вовремя спросила; «А что Рахиль?» — и до окончания укладки просидела в блаженном молчании, думая о своем.
На работе все бегали в два раза быстрее обычного, то есть со скоростью, близкой к световой. Это означало, что у Царицы Тамары настроение хуже, чем всегда.
Ирма тихо радовалась, что с докладом ей надо к Ларисе. Но дверь кабинета начальницы была открыта, и проскользнуть незамеченной не удалось.
— Ирма! Зайдите ко мне.
Чувствуя, как ладони становятся влажными, девушка вошла и остановилась перед заваленным бумагами письменным столом.
— Где договор с «Тиграми»? — Сухие губы казались тоньше, чем обычно, а голос так просто скрипел, как у Бабы-яги.
— Их генеральный еще не приехал. Но Павел Сергеевич сказал, что мы можем начинать монтаж стенда. Он собирался сам с вами поговорить. Я думала, он звонил.
— Нет.
Ирма молчала, глядя в пол.