– Нет! – крикнула я. Если я позволю Натаниэлю отправить меня в Саусалито, то не смогу спасти его… как не смогу и возвратиться в свое время.
Он нахмурился.
– Я не понимаю. Ты, что, передумала? Ты хочешь вернуться к прежнему ремеслу?
– Нет, это совсем не… Я не та, за кого ты меня принимаешь, Натаниэль. Я не проститутка… и никогда ею не была.
Натаниэль сдвинул брови.
– Тебе не нужно этого отрицать. Я не осуждаю тебя за твое прошлое.
– Ты не понимаешь… У меня вообще еще нет прошлого! Я еще только появлюсь на свет через шестьдесят лет.
Он опустил чашку, и несколько капель выплеснулось на траву подле одеяла…
– Что ты сказала?
Я заставила себя продолжать.
– Понимаю, в это трудно поверить, но правда состоит в том, что я из будущего. Видишь ли, в октябре 1989 года я находилась на чердаке твоего дома… только это был уже не твой дом и там никто не жил… когда началось землетрясение. Оно, должно быть, вызвало нарушения в действии геомагнитных сил; следующее, что я помню, ты открыл дверь и я оказалась в твоей спальне в 19О6 году.
Опустившись подле меня на колено, Натаниэль приложил ладонь к моему лбу.
– Ты перегрелась на солнце… должно быть, высота повлияла на твою способность рассуждать здраво.
– Я не сумасшедшая! – Я вскочила на ноги. – Тебе придется выслушать меня до конца. Подумай, ведь только так и можно объяснить… мою необычную одежду… молнию. – Я почувствовала, что краснею, вспомнив ту сцену.
– Вероятно, обычное одеяние распутной женщины, – он вновь нахмурился.
– Лекарство, которое я дала Виктории, – торопливо продолжала я, не слушая его. – А Аполлон, моя собака? Эта порода будет ввезена в Америку лишь в семидесятые или восьмидесятые годы. А то, что я говорила об аэроплане? В мое время летательные аппараты стали обычным явлением – они теперь огромны и перевозят громадное число пассажиров. У нас даже есть уже ракеты, которые могут доставить человека на Луну…
Он покачал головой и протянул руку, явно собираясь схватить меня.
– Тебе немедленно нужно показаться врачу.
Я увернулась и, сунув руку в карман брюк, достала катушку зажигания, которую вытащила из мотора «роллс-ройса».
– Я не больна – и я не чокнутая.
– Успокойся, – проговорил он более мягко, хотя по глазам его я ясно видела, он думает, что я свихнулась. – Я не сделаю тебе ничего плохого. Но мне кажется, врач…
– Никаких врачей. – Я стиснула катушку в пальцах и подняла над головой.
– Что ты задумала? Машина не поедет без нее.
– Я знаю.
– Послушайте, мисс Джеймс, вы ведете себя в высшей степени неразумно…
– Никаких врачей. – Свободной рукой я расстегнула на блузке две верхние пуговицы.