Диран поставил на стол заказ и только собрался вернуться к стойке, как вдруг понял: он же видел эту женщину у входа в парк. Словно прочитав его мысли, незнакомка негромко обратилась к Дирану:
— Господин Канонян, вам привет от Петра Владимирова!
Молочник облегченно вздохнул.
Дочь Зары Геновева уже спала. Окно закрыто плотными шторами. Маленькая настольная лампа бросает небольшой кружок света на стол. Склонившись над ключом, Зара сосредоточенно выстукивает точки и тире.
— Хорошо, — кивает Милка, — только не спеши. Еще раз, помедленнее. Вот так. Смотри...
Зара внимательно следит, как четко работает кисть подруги.
— Теперь запоминай: здесь антенный вход... Вот это — конденсатор переменной емкости, блок усиления...
Милка говорила и показывала, одновременно рисуя схемы на листке бумаги...
Петр буквально падал от усталости: почти целый месяц он провел в поездах, объехав чуть ли не всю Болгарию. Собранные им данные сразу же шли в эфир. Обеспокоенная измученным видом мужа, Милка потребовала, чтобы он дал себе небольшую передышку. Нехотя Петр уступил жене. Они решили встретить рассвет в горах, провести там целый день, а к вечеру вернуться домой.
Вышли еще затемно, и, когда золотистый край солнца показался над горизонтом, супруги Владимировы были уже далеко в горах, где не было смертельной опасности. И все-таки Петр не находил себе места. Когда они присели отдохнуть на солнечной площадке, он вдруг вынул портсигар, спички. В ответ на недоуменный взгляд Милки виновато сказал: «Что-то захотелось закурить…»
Однако курить Петр все же не стал. Резко поднявшись, он также неожиданно попросил:
— Слушай, Милка, давай вернемся!
Как, только они вошли в квартиру, Петр бросился к приемнику. Радио Софии передавало торжественные марши. Бухарест тоже. «Воины короля! Победа за вами!» — патетически восклицал румынский диктор. Петр нервно закрутил верньер. На длинных волнах сквозь шорох и улюлюканье помех раздался напряженный голос московского диктора: «...Без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу страну...»
Дальше Петр не стал слушать, и так все было ясно. Он встал, положил руки на плечи Милке.
— Война с Германией!
Глядя в окно невидящими глазами, Петр крепко прижал к себе жену и чуть слышно, но твердым голосом прошептал ей на ухо:
— Война. Ты понимаешь, что это означает для нас?
Окончание следует.
Перевел с болгарского М. Артюхов