Возвращаясь назад, наши разведчики подали на трап какой-то странный, обросший ракушками, тяжелый предмет. На палубе его крутили и так и эдак — непонятно, что за штука? Но подоспевшая в это время Валя Мельникова сразу воскликнула:
— Так это же швейная машина! (Что значит женщина!)
Когда машинку очистили, то обнаружили фабричное клеймо и номер. Производство отечественное.
...Тонкой черной змейкой тянулся электрический кабель от борта «Искателя» на тринадцатиметровую глубину и заканчивался гирляндой лампочек на палубе «Тайфуна». В подводном полумраке лампочки светились каким-то неземным оранжево-фиолетовым светом.
На самом конце кабеля — большая авиационная лампа-фара. Валентин Лихтанский и Анатолий Копыченко осторожно подтягивали кабель к прямоугольнику двери, ведущей внутрь корабля. За дверью довольно просторный коридор, на треть заполненный илом. Потревоженный движением пловцов, он поднимается непроницаемой чернильной завесой, и тогда даже мощный свет фары в полуметре кажется всего лишь светлым пятном. Вот дверь направо. Небольшой тамбур. Снова дверь направо. Здесь какое-то помещение. Сквозь круглые иллюминаторы пробивается тусклый зеленый свет. С потолка, словно лианы, свисают оборванные кабели, повсюду торчат полусгнившие доски облицовки, куски фанеры. На полу каюты перевернутые вверх ножками и затянутые илом столы, обломки мебели.
Анатолий и Валентин медленно продвигаются вперед. Поворот, еще поворот — сколько их уже?! Под ногами в свете фары проступил черный квадрат люка. Видны ступеньки наклонного трапа.
Из секундного раздумья Валентина вывел глухой бурлящий голос Копыченко (при определенном навыке таким образом можно объясняться под водой):
— Иду вниз. Страхуй!
Толя опустил светильник в люк, и вслед за ним — вперед головой — протиснулся сам. Валентин страховал его, держа за кончик ласта.
Трап упирался в пол узкого коридора с шестью дверями, ведущими в каюты. Вода, за десятилетия еще никем не потревоженная, была прозрачной, как кристалл. И, чтобы не нарушить этой чистоты, нужна поистине ювелирная осторожность. В ближайшей слева каюте дверь была полуоткрыта. Анатолий направил туда свет и сразу увидел, как у стены что-то сверкнуло. «Неужели повезло?!» На деревянной полочке, прикрепленной к переборке, стоял обыкновенный графин. Круглые гнезда для стаканов были пусты.
Любая находка, сделанная на погибшем корабле, всегда ценна, особенно если этот корабль знаменит. Держа в одной руке полочку с графином, Анатолий старался не выпустить из другой кабель с лампой. Ее легко разбить, и тогда... Кабель — единственная путеводная нить к солнцу, к воздуху, к жизни, и, потеряв ее, легко заблудиться в этих глухих корабельных лабиринтах.